Исторические факты и курьёзы Опции

[Giulio Cesare]

Предлагаю оставлять здесь занимательные истории из прошлого

Про помощь Австралии и Новой Зеландии приходится рассказывать очень издалека. Поэтому приготовьтесь к длинному сериалу. Не зайдет - свернем, делов-то. Некоторые источники указываю по ходу дела, остальные приведу в последней части.

Часть 1.

На протяжении XIX века в Австралии проживало сравнительно немного представителей бескрайней Российской империи, но к 1914 году число их достаточно увеличилось, чтоб их начали принимать во внимание. Российские эмигранты довольно четко делились на две неравные группы, которые обуславливались спецификой причин эмиграции.
Первая группа - евреи, бежавшие от государственного антисемитизма и прелестей погромов. В Австралию они добирались долгими кружными путями, по той или иной причине отказавшись от иммиграции в Европу и США. Селились они в основном в Мельбурне. Занимались традиционными ремеслами - проникали в банковский сектор и подвизались в юриспруденции. Неудачники вкалывали в швейных и ювелирных мастерских.
Вторая группа была значительно разнороднее и интереснее. Сначала это были беглые матросы с кораблей, беглые каторжники (примерно: дальневосточный этап - Китай - профессия кули - кочегар на пароход за харч - укачало, дайте сойти - Брисбен), дезертиры и бывшие военнопленные Русско-Японской войны. Затем, плотными, компактными группами повалили столыпинские переселенцы в Сибирь, которые сваливали о обещанного рая куда глаза глядят и по тем или иным причинам (ксенофобия, разумеется) не захотевшие жить среди китайцев или японцев. Вот типичные их представители высадились в Брисбене в 1912 году:


Практически одновременно с ними в Брисбене начали высаживаться бежавшие с каторги, ссылки или этапа осужденные участники событий 1905-1907 годов. Это была каша из большевиков, меньшевиков, эсеров и анархистов. Типичная история: Иван Кук, латыш, социал-демократ. Работал в типографии в Риге, арестовывался за распространение нелегальной литературы, бежал. В 1905 году дрался на баррикадах на Пресне, взят в плен. За убийство драгуна приговорен к повешению с заменой на бессрочную каторгу. Совместно с эсером Борисом Свирским (пожизненное за экстремизм с насилием, модная профессия "эксмейкер", кличка "товарищ Таран";) и анархистом-теоретиком Петром Уткиным (пятерка за экстремизм - печать стихов, порочащих честь и достоинство ЕИВ) дернули с этапа в Хабаровске, переплыли Амур, слонялись по Китаю, нанялись кочегарами на голландский пароход и привет Брисбен.
Таким образом, в Брисбене и окрестностях образовалась эдакая внушительная коммуна преимущественно нестарых мужчин из России, со сложным прошлым и привычкой к коллективной деятельности. Мужики ни разу друг с другом не ссорились, а наоборот, помогали друг другу. Те, кто приехал раньше и успел немного освоится, переводили новеньким с английского объявления о вакансиях и рассказывали о местных условиях жизни. В силу скудного знания английского, устраивались чернорабочими. Возглавляла местный ТОП профессия грузчика. Кто шарил в ремеслах, старались подтянуть инглиш и шли в подмастерья. Отдельной историей были финские националисты, которые держались хоть и дистанцированно, но поддерживали отношения с остальными политическими. Финны охотно шли в фермерские хозяйства.
в 1911 году эту группу сплотил и возглавил бежавший из ссылки человек-легенда товарищ Артем


Товарищ Артем брал харизмой, интеллектом и деловой хваткой. Создал с нуля первые иммигрантские газеты с упором на полезную информацию, устроил кассу взаимопомощи, пинками стал загонять наших в существующие австралийские профсоюзы, читал лекции, выступал и побеждал в публичных диспутах, вкалывал грузчиком в порту и тихой сапой организовывал партячейку среди местных докеров.

Две эти группы иммигрантов друг друга практически не замечали - слишком разные они были, да и чисто по карте расстояние между ними было приличное. Начавшаяся в 1914 году ПМВ никак их не сблизила и активность не вызвала.
Так бы оно все и оставалось, если бы не феерический отжиг сказочного долб@ёба Александра Абаза (простите за обсценную лексику, но я не могу подобрать другого слова).

Александр Николаевич Абаза служил российским консулом в Австралии. Делать ему было совершенно нечего и он страдал от мысли, что его сюда сплавили с глаз долой. Развлекался он тем, что понаоткрывал в крупных городах представительства консульства, куда никто не обращался, и давал редкие интервью газетам про то, как хорошо в России жить. В 1914 году настал его звездный час - австралийцам стало интересно: за кого еще кроме Англии им теперь своих парней на убой посылать. Абаза давал бесчисленные интервью и купался в лучах славы. Через месяц его байки иссякли и о нем забыли. А он так хотел быть полезным.. Так хотел..
В 1916 году его осенило: он мобилизует в армию всех русских призывного возраста в Австралии и внесет свою лепту в общую победу!
Я не спятил, ей-богу!

Большинство иммигрантов жили и работали по временным и постоянным разрешениям на жительство и работу. Натурализацию проходили те, кто достаточно освоил язык, женился и скопил хоть какой капиталец. У евреев почти у всех было по два, а то и три паспорта. В Брисбенской коммуне не то что австралийские, а вообще любые официальные документы были редкостью.
Абаза считал, что призыву подлежат все, кто не написал прошение об отказе от российского подданства. Не написал - подданный. Разумеется, что ни одному иммигранту и в голову не приходило заниматься подобными глупостями.
Неизвестно почему (предполагаю типичную горячку), но Абаза решил решил, что в Австралии проживает 11-12.000 российских подданных и теперь эта цифра гуляет даже по серьезным научным исследованиям (напр. у профессора А.Я. Массова в "Деятельность Российского Генерального консульства в Мельбурне в годы Первой мировой войны";). Сами иммигранты оценивали свою численность в 5.000 человек ( 4.456 по данным австралийской переписи 1911 года: en.wikipedia.org/wiki/Russian_Australians).
Надо начинать призыв!
Первым делом Абаза пишет в австралийское правительство не просьбу, а требование по нескольким пунктам:
1. Прекратить натурализацию всех российских подданных в возрасте 18-50 лет и передать ему всю личную информацию о них.
2. Всех молодых мужчин в возрасте 18-38 лет, не получивших австралийские паспорта, направлять в специальной сборный пункт в Сиднее для отправки на родину с последующей мобилизацией.
3. Ввести запрет на выезд из Австралии без его визы всех лиц, которые не отказывались от российского подданства (всем то есть, кому повезло родиться на территории РИ).
4. Уклонистов считать дезертирами.

Австралийцы растерялись. Опыта самостоятельных международных отношений у них было немного, а опыта военно-административного взаимодействия с союзниками Британской империи не было совсем. Местные власти разумеется заподозрили в Абазе сумасшедшего, но подумали - а вдруг так и надо?
Твердо отказали только в четвертом пункте - в Австралии не было призыва и создавать прецедент никто не хотел. По третьему решение отложили, а по первым двум разослали указания проверить у всех русских паспорта и взять на учет. И чтоб не придумывать велосипед, разъяснили, что брать русских на учет надо так же как немцев и австрийцев.
Ну и, как люди несколько вменяемые, отправили запрос в Лондон как поступать в данной ситуации.
И произошло то, что и произошло. Тут даже современный школьник сообразит, что попытка призыва в царскую армию бежавших от черносотенных погромов евреев и профессиональных революционеров ничем хорошим закончиться не может.
В Мельбурне и Брисбене заполыхало.
Первый звонок раздался с одной из шахт Квинсленда, где почти все шахтеры были русскими и финнами. На шахту явился полицейский и потребовал у хозяина паспорта работников. Паспортов ни у кого не было и и хозяина заставили уволить всех работников. А работников обязали явиться в участок в Брисбене и встать там на учет. Полицейского избили. Это происшествие! Об этом написали газеты.
Абаза только этого и ждал. Он знал, что за сброд ошивается в Брисбене и не раз указывал на него австралийским властям, но те только отмахивались. Теперь же Абаза завопил: проверьте их! Это же германские шпионы! Они ведут антивоенную пропаганду!
Абаза заставил австралийскую полицию провести проверку в офисе общественной организации и редакции газеты "Известия Союза русских эмигрантов" в Брисбене. При проверке присутствовал сам, лично. Вступил в матерную перепалку с работниками редакции, не зная, что у австралийцев есть переводчик. Полицейские о неадеквате русского консула доложили наверх, но газету все же закрыли - в одном из номеров за 1914 года нашли статью товарища Артема о "хищнической природе империалистической войны".

В Мельбурне австралийцы отказали в замене паспортов нескольким евреям и объяснили им, что теперь они надлежат призыву в русскую армию. В общине случился переполох. В это же время, Абаза публикует в газете Аделаиды свое заявление в связи с событиями в Брисбене, где обвиняет большевиков и сионистов в прогерманском заговоре. Австралийцам было в новинку такое и они пропустили в печать этот бред.
А евреи сопоставили факты и сделали привычные безнадежные выводы. Сразу несколько еврейских юношей записались в АНЗАК, только бы избежать грозящей участи. В Брисбене тоже народ потянулся в АНЗАК. В результате "русские" дали приличный процент в данном корпусе (Подробнее о русских в АНЗАК читать крайне интересное исследование Елены Говор "Русские анзаки", есть в сети).

Товарищ Артем и Ко первыми смекнули что все это в принципе незаконно и произволу надо противостоять привычными методами - сплоченностью рядов, пролетарской солидарностью и демонстрациями протеста.
Демонтрацию назначили на 1 ноября, о чем и уведомили мэрию Брисбена. Брисбен запросил правительство. Там пока еще всерьез воспринимали русского консула и поинтересовались его мнением. Абаза сказал: "разумеется разгонять, зачинщиков арестовать!". Разгонять так разгонять.
Приказ спустили, в результате чего в Австралии и по сей день действует коммунистическая партия.

Австралийские полицейские на разгон демонстраций заточены не были. Поймать беглого каторжника, утихомирить пьяную драку в кабаке, выследить шайку аборигенов - это да. Демонстрации же, австралийские полицейские представляли себе примерно так:


А задержание демонстрантов так:


Они же не знали, что в Российской империи демонстрации проходят так:



И разумеется им никто не рассказал что это такое: профессиональный питерский стачечник, боец московских летучих эсеровских отрядов или уральский рабочий-знаменосец.
Утром, 1 ноября 1916 года, на заводской окраине Брисбена собралась колонна в триста человек. К колонне присоединился крупный городской профсоюз - Брисбенский Индустриальный Центр. Лозунги подготовили против незаконных действий австралийского правительства, за пролетарскую солидарность и в поддержку профсоюзного движения.
Только построились - примчался представитель мэрии и передал запрет на использование красных знамен в шествии. Австралийцы сразу откололись - так не интересно. Наши им пытались объяснить, что клали они на эту мэрию с прибором, но австралийцы сказали так нельзя и разошлись по домам, остались только несколько местных коммунистов.
Двинулись без поддержки профсоюза. Знамя доверили нести рабочему из Екатеринбурга товарищу Зузенко (экстремизм, тяжкие телесные, убийство жандармской лошади). Маршрут пролегал через центр города к городской ратуше, у которой предполагалось провести митинг.
На одной из центральных улиц колонну ждала полицейская цепь.
От цепи отделился офицер, подошел к мерно, в ногу шагающему Зузенко и потребовал отдать ему знамя. Зузенко не ответил и тогда офицер схватился за древко. Зузенко просто наступил на офицера, прошелся по нему и за ним вся толпа - в ногу же шли, взявшись под руки. Еще и Интернационал пели. Опешившую цепь тоже разом смяли и прошли к ратуше. Провели митинг собрав огромную толпу местных - интересно же, экзотика. Полиция не мешала - растаскивала по больницам своих пострадавших.
На утро местные газеты вышли с заголовками вроде "Бунт коммунистов", в статьях писали об избитых полицейских, призывали народ не мириться с этим беспределом и пресечь его в корне. Статьи нашли отклик в среде местных добровольцев, отправлявшихся на фронт. Вечером, у офиса русского эмигрантского центра, собралась нетрезвая толпа агрессивно настроенных граждан. Явились полицейские с ордерами на аресты. Полицейских послали и толпа, вмести с ними, бросилась на штурм с палками, дубинками и кусками арматуры. Нападавших встретил из окон град кирпичей и булыжников. С прорвавшимися на первый этаж схлестнулись в рукопашную. Побоище продолжалось до полуночи. Нападавшие потеряли 20 человек тяжелоранеными и отступили. Наши почти все были изранены, но легко.
На следующие утро полицейские вернулись с винтовками и пулеметами. Пошли повальные аресты.
Арестованных доставили в Сидней и пометили в местную тюрьму.
Абаза ликовал. 5 ноября он направил в местные газеты открытое письмо с поздравлениями австралийскому правительству в связи с ликвидацией коммунистической заразы и заодно выразил надежду, что теперь ничего не помешает призыву российских подданных на военную службу. Можно открывать шампанское и праздновать.

Спустя несколько часов, на вокзал Сиднея, вечерним поездом из Мельбурна прибыли адвокаты фирм "Блумберг, Айзекс и Шапиро", "Натан Зельцман и партнеры", "Клейнберг, Клейнберг и Герц".

В первой части допущена досадная ошибка: товарищ Зузенко, который нес флаг, не рабочий из Екатеринбурга, а матрос с Балтфлота, арестованный в 1906 году за организацию ячейки боевой партии эсеров в Рижском мореходном училище. Из Екатеринбурга был товарищ Таран. Их биографии спутал в своих воспоминаниях участник событий Пикунов. Воспоминания он писал в 60-е и давайте простим ему эту оплошность - деду глубоко за восемьдесят было.

via http://d-clarence.livejournal.com/

Часть 2.

Тюремное руководство сильно удивилось, что у только что доставленных каких-то полудиких отбросов из Брисбена оказались вежливые адвокаты с приятным грассирующим акцентом и в дорогих костюмах. Адвокаты внесли залог за товарища Артема и попросили о встрече со следственной группой, прибывшей для работы с задержанными. Следователям мягко указали, что задержанных прессовать и допрашивать с пристрастием не стоит и о допросах стоит предупреждать заранее, пожалуйста.

Товарища Артема доставили в Мельбурн. В Мельбурне тогда заседал австралийский парламент и местной общине удалось выйти на сенатора Терлея и попасть к нему на прием.



Терлей возглавлял левое лейбористское крыло в Сенате и проявил интерес к событиям в Брисбене. Вернее к тому, что местные профсоюзы принимают во внимание кучку каких-то русских мятежников. Этим интересом и воспользовались.
8 ноября состоялась встреча, которая перевернула мир Терлея, а он, в свою очередь, позаботился сделать то же самое с уютным мирком правительства Австралии. Терлей знал причину демонстрации, с нее и начали.

Для начала Терлею рассказали что такое "консул", а то видимо правительство Австралии не сильно разбирается в дипломатических рангах и статусах. Консул - это ни разу не посол, который может и должен решать политические вопросы. Дело консула - передавать сообщения от своего правительства, ставить визы в паспорта и защищать права граждан своей страны. Все остальное его никак не касается. Если консул чего официально просит, то ссылается прямым текстом на соответствующее письмо своего правительства - Абаза показывал письмо, где российский император требует провести мобилизацию граждан на территории Британской империи и находящихся под ее защитой и даже состоящих в ее подданстве? Правительство Австралии в курсе, что такое письмо будет рассмотрено Британской империей как прямое нарушение ее суверенитета и является прямым поводом к войне? Господин сенатор понимает, что участники демонстрации выступали в защиту суверенных прав Его Величества Георга Пятого, а полиция Брисбена им в этом препятствовала?

Терлей прямо из кабинета, где уже вовсю пахло валерьянкой, стал звонить лейбористам из кабинета министров. Там как раз изучали длинную телеграмму из Лондона, в которой настойчиво переспрашивались все пункты запроса насчет действий российского консула.

Абаза вызвали в Правительство и попросили предъявить письма и телеграммы российского правительства по мобилизации граждан на территории Австралии. Абаза сказал, что у него таких бумаг нет и понес про "святой союзнический долг". Его выставили за дверь.

До австралийцев дошло каких дров они чуть не наломали и перед ними встал закономерный вопрос: что теперь со всем этим делать?

Постановку на учет российских граждан отменили. Абазу запомоили подвергли бойкотированию - натурально стал нерукопожатным и ему письменно было объявлено, что теперь все контакты с его правительством будут проходить только через Лондон.

Остался вопрос - что делать с этими, в сиднейской тюрьме которые? Полицейских изувечили? Изувечили. Половину квартала разгромили? Разгромили. И что - их теперь отпустить просто так?? "Да, отпустить." - сказали опрятные мужчины в дорогих костюмах с приятным грассирующим акцентом, - "Иначе придется судить, а процесс будет открытым со всеми вытекающими". Пришлось вот просто так взять и выпустить.

Денег у наших демонстрантов не было и евреям пришлось покупать им билеты до Брисбена. Заодно передали довольно солидную сумму в 40 фунтов на "разные расходы". И сразу пожалели.

Профессиональные революционеры, только выйдя из тюрьмы, грязные и голодные, устроили митинг. Повестка дня: что делать с деньгами?
Слушали:
1. Доклад товарища Артема о текущем политическом моменте.
2. Доклад товарища Розанова о стачечном движении в Австралии.
Постановили: передать 40 фунтов бастующим рабочим сахарных плантаций Квинсленда.
Евреи посмотрели на все это и решили денег больше в руки не давать.

Отбытие в Брисбен было омрачено дракой в привокзальном буфете.
Уже знакомый вам Иван Кук спокойно пил пиво. Из кармана у него торчал журнал. Немецкий. Бдительные граждане срисовали и позвали полицейского. Полицейский подошел к Куку и потребовал паспорт. Матерый революционер понял только одно - легавые решили брать нашего брата по отдельности. Так как паспорта все равно нет и светить товарищей криками о помощи нельзя, то действовать надо быстро. Кук разбил о голову полицейского кружку и прыгнул в окно.

Выпрыгнуть совсем не дали граждане. Кука повалили всей толпой, надели наручники и потащили в участок. Евреи вздохнули, так, как умеют только они, и пошли следом. Нашим остальным велели уезжать и не шуметь.

В участке адвокатам заявили, что задержанный подозревается в шпионаже и его дело будет рассматриваться по законам военного времени. На вопросы о причинах подозрения отвечать отказались. Кука снова доставили в тюрьму Сиднея.

Сейчас будет очень смешно, постарайтесь не распугать домашних.
Кук два раза сидел. В русских тюрьмах. После событий на Пресне в 1905 году Кук провел два года в тюрьме охранки, где из него выбивали показания на товарищей. Там он лишился всех передних зубов и ослеп на один глаз. Никого Кук не сдал и поехал на Дальний Восток в бессрочную каторгу. Бежал с этапа.
Ну вот. Как бы теперь сказать чего хотел...

Австралийские полицейские решили его прессовать. Насчет немецкой агентурной сети. Его, Ивана Кука.

На первом допросе его били по лицу, грозили расстрелом и требовали назвать своих товарищей. Кук называл генерал-губернатора Австралии и ругался по-латышски. Чего от него хотят он натурально не понимал, но алгоритм действий знал. На втором допросе он в кабинете следователя нассал, объяснив свой поступок тем, что в камере туалет отсутствует, после чего, в том же ключе, принял новую порцию побоев.

Третьего допроса не случилось, так как адвокатам удалось таки прорваться к самому генеральному прокурору Австралии и попросить показать конфискованный журнал. Журнал назывался "Каторга" и подпольно издавался немецкими социалистами в Кракове. Предназначался для политических заключенных. Номер был за 1914 год. Прокурор глупо поулыбался и посетовал на занятость каких-то мифических переводчиков с немецкого.

Кука бить перестали и он просто отсидел три месяца за поведение в буфете. В тюрьме его кормили, водили на прогулки и он основательно подтянул английский.

В 1937 году Иван Кук лично повезет собранные австралийскими коммунистами деньги в Испанию. Назад не вернется. Вступит в интербригаду и сложит свою неугомонную голову в боях за город Мадрид. Было ему 57 лет от роду.
Жаль нет ни одной фотографии. У австралийцев спрашивал - нету, совсем.

via http://d-clarence.livejournal.com/

[Giulio Cesare]

И снова русские в Австралии.

Часть 3.

В Брисбен наши демонстранты вернулись хоть и не триумфаторами, но внимание и уважение к себе они вызвали. К русским потянулись. До этого никто еще не показывал такой сплоченности среди рабочих. Кроме кулаков и сплоченных рядов, наши социалисты и коммунисты завоевывали авторитет полным бескорыстием и принципиальным отстаиванием прав любых групп рабочих. Даже тех, которые за помощью и не обращались или вообще были в жесткой к ним оппозиции. По первому случаю характерен пример с татарами. Нашими, самыми настоящими, волжскими.

Татары были космически далеки от политики. В Австралии очутились благодаря тем же столыпинским переселенческим прелестям. От всяких революционеров держались принципиально дистанцировано. Они приехали работать и зашибать деньгу. Традиционно выносливые татарские мужики сильно выделялись своей работоспособностью среди местного контингента. Татарские рабочие руки были нарасхват. Было их правда немного - 70-80 человек. Всех их наняла железнодорожная компания для прокладки ветки на тяжелом участке. Татары поехали вкалывать и впервые в своей жизни столкнулись с расизмом (а Австралия тогда была таким раем для белых наци, что и Гитлеру не снилось).

Татар определили как азиатов и соответственно применили к ним так называемый "азиатский" закон - платить им можно было гроши, телесно наказывать и выгонять по заявлению любого белого работника. Русские работники на стройке были возмущены таким отношением к татарам. Прочие проявили сочувственное любопытство - они были в основном такие же иммигранты из разных стран. Сами татары пребывали в полном шоке.

Дали знать в Брисбен и на участок примчался товарищ Артем. Он сумел сплотить всех рабочих, доказать им, что татары их боевые товарищи, на которых всегда можно положиться. А если их сейчас не защитить, то руководство строительной бригады и над остальными будет издеваться. Надо показать свою силу!

Была проведена забастовка. Теперь руководство бригады было шокировано выступлением рабочих. Запросили головную контору в Сиднее. Там, на удивление, разобрались в ситуации, простым путем: открыли учебник по географии и выяснили, что татары формально европейцы. Применять к ним "азиатский" закон запретили. Из этой ситуации татары вынесли одно - социалисты и коммунисты их единственные друзья здесь. И поголовно вступили в Союз.

Второй пример - тот же Брисбенский Индустриальный Центр. Этот профсоюз контролировался одной из крупнейших партий Австралии - лейбористской. Но вот пользы для простых рабочих от него было ноль. А брисбенские рабочие никогда пай-мальчиками не были. Им очень понравилось как феерили наши 1.11.16, а профсоюз им запретил теперь дружить с нехорошими русскими. Ну вот они и положили, как учили, на руководство профсоюза. Вышли все из него. Властями это было расценено как некий заговор коммунистов. Народ дергали в полицию, песочили, но ничего такого не накопали (не умели, опыта еще не было).
В итоге, работяги Брисбена с нуля заново создали свою ячейку международного профсоюза (Индустриальные Рабочие Мира - ИРМ), которая полностью сочувствовала нашим революционерам и разделяла их политику. А брисбенские профсоюзы уже напрямую влияли на партийные выборы и, соответственно, места в Парламенте. Чем очень сильно заинтересовалась община Мельбурна, да. Взаимодействие с профсоюзами Брисбена обеспечивал тот самый товарищ Зузенко.

(фотка 20-х, когда он ходил на торговом судне)

Зузенко обучал их основам стачечной борьбы, пролетарской солидарности и конспирации. И его очень быстро женили на Фанни Розенберг из Мельбурна.

Февральскую революцию 1917 года в иммигрантских кругах встретили с восторгом, австралийцы - с интересом. Все следили за развитием событий и расстановкой новых политических сил. Среди иммигрантов создавались всевозможные комитеты, проводились многочасовые заседания. Был образован "Сводный Комитет Политических Беженцев", который занялся подготовкой к отправке всех желающих в Россию. В Комитет вошли представители общины Мельбурна, которые научили остальных членов выписывать правильные газеты. Из газет комитет узнал, что Временное правительство выделяет определенные суммы денег на возврат политических беженцев из разных стран.

Комитет попросил разрешение австралийского Правительства принять все дела у царского консула, чтоб можно было беспрепятственно визировать документы. Австралийцы согласились: во-первых, никто не разберет кто там у русских теперь главный; во-вторых, Абаза чмо и так под бойкотом; в-третьих, бумаги у него от русского царя, а тот теперь никто и звать его никак.
Пришли в консульство. Здание пустовало, Абаза нигде не было да и не искал его никто. Сначала. А потом стали разбирать бумаги и обнаружили, что деньги-то уже пришли.
Дома Абаза не оказалось. Убёг.

Заработали еврейские связи. Проверяли списки пассажиров океанских пароходов, у причалов и на вокзалах стали дежурить наши иммигранты из уголовного элемента. Уголовники его и нашли в каком-то отеле под чужой фамилией. Его не били, не унижали. Просто ограбили. Бабло от Временного правительства честно передали Комитету. Абаза впал в полное ничтожество и на время пропал с горизонта.

Денег от Временного правительства оказалось мало, всего на несколько билетов до Константинополя. В Комитете произошел раскол. Товарищ Артем предложил избрать от каждой партии кандидата. Часть денег за свой билет он отдал Комитету и поехал в легенду через Шанхай и Владивосток.
Союзом русских рабочих (СРР) в Брисбене поставил руководить товарищей Зузенко и Быкова (Розанова).

В июне 1917 года, когда в Австралии стало известно о демонстрациях в Петрограде, СРР провел в Брисбене митинг, куда явилась тысячная толпа от ИРМ. На митинге товарищ Зузенко зачитал декларацию:
"Признавая партию большевиков-коммунистов ближайшей выразительницей идеалов Российской революции, мы требуем, чтобы она неустанно способствовала выполнению следующих экономических и социальных требований социализма:
1. Уничтожение частной собственности.
2. Уничтожение эксплуатации человека человеком, обществом и государством; равенство между людьми без различия пола, возраста и национальности.
3. Равная жизнь для больных, престарелых и неспособных к труду.
4. Экономическое, социальное и политическое равенство женщин.
5. Отделение церкви от государства."
Последовали овации. Листовки с декларацией раздавали всем желающим. Одна легла на стол шефу полиции Квинсленда Уркхарту.


Уркхарт идиотом не был и почувствовал, что в его округе запахло жареным.
Он установил слежку за лидерами движения и запретил свободный въезд всем "русским" в Квинсленд. В Брисбене начала расти напряженность. Местным стали растолковывать, что эти "комми" и "болши" хотят запретить нам, белым австралийцам, стрелять по выходным аборигенов! Ха-ха! Вот уроды! А еще вот ты, белый австралийский парень, проливавший кровь в Галлиполи, в их глазах все равно что китаец! Вот, на, убедись!

Ко всем русским была объявлена нулевая терпимость - за каждый малейший проступок их подвергали самому суровому наказанию. Русских, татар, финнов, социалистов, коммунистов, анархистов и уголовников австралийские власти не разделяли.

Октябрь 1917 года расколол Брисбен и вызвал сильный когнитивный диссонанс у его жителей. Русофобия уже несколько месяцев подогревалась местной полицией и газетами. И тут, в ноябре, Лондон попытался еще раз протащить через референдум закон о всеобщей воинской обязанности в Австралии. СРР вышел с лозунгами протеста, ИРМ поддержал. Местное население, кроме шизомилитаристов, тоже не горело желанием служить. Закон прокатили по всей стране, но Уркхарт посчитал, что в Брисбене это произошло исключительно по вине русских агитаторов. Лейбористская партия, хоть была и против всеобщего призыва, тоже заволновалась - избиратели идут не за ними! Уркхарта заверили, что все меры, которые он предпримет, полностью будут одобрены правительством (лейбористы еще не знают, что некие граждане из Мельбурна уже вовсю торгуют будущими депутатскими мандатами от Брисбена).
Брисбен покатился к неизбежному.

Чуть не каждую неделю кто-нибудь из "русских" подвергался аресту и побоям. Совсем плохо стало после Брест-Литовского мирного договора - для многих австралийцев все русские превратились в предателей.

Для многих, но не всех. Молодое социалистическое государство вызывало симпатии и интерес у австралийцев с левыми взглядами. 1 мая 1918 года политические иммигранты сплотились вокруг большевиков и провели по всей стране маевку. В Брисбене на маевку пришло 2.000 человек. Звучали возмутительные речи о том, что немцы, австрийцы и турки тоже наши братья и пора кончать эту позорную войну. Маевку пытались атаковать 200 агрессивно настроенных дембелей, но они получили отпор.

Несколько ранее, Максим Литвинов уведомил Лондон, что НКИД РСФСР назначает своим консулом в Австралии Петра Фомича Симонова

(находясь на службе в армии, в 1905 году, организовал среди солдат Бакинского гарнизона социал-демократическую ячейку, выдан провокатором, сослан в Сибирь, бежал, вел подпольную работу в типографии Хабаровска, в 1912 попал под облаву, от которой ушел, через Китай прибыл в Брисбен, трудился рудокопом).

Симонов приехал с мандатом в Мельбурн. Премьер-министр Хьюз отказался его принять. На следующий день австралийские газеты вышли с заголовками: "Рудокоп заменяет князя в генеральском чине", "Русские революционеры", "Против Симонова", "Русские дела", "Большевистский представитель".

Вот только что делать в данной ситуации, австралийцам было не совсем понятно. И они совершили самый идиотский поступок, какой только могли совершить - Хьюз объявил, что раз Лондон считает большевистский переворот незаконным, значит законным консулом является Абаза. И свалил в Лондон, чтобы не встречаться с вытащенным из помойки экс-консулом. А Абаза, не будь совсем уж клиническим идиотом, вмиг распродал имущество консульства, выгреб кассу и свинтил в Египет. Где и помер несколько лет спустя.

Хьюз понял, что смачно пукнул в лужу и дал указание своему секретарю Уотсу встретиться с Симоновым. Уотс объявил Петру Фомичу, что без разрешения Лондона его тут официально признать консулом никак не могут, но неофициально будут с ним считаться. Особенно если господин Симонов запросит свое правительство о судьбе австралийских военнопленных, бежавших из турецкого плена в Россию (а такие были и много). Петр Фомич поручение выполнил и передал данные, которыми на тот момент располагало Советское правительство. И стал ездить по митингам и университетам - читать лекции о молодой стране Советов и коммунизме. Австралийцы закрывали глаза, но в ноябре 1918 года об этом стало известно Лондону. Конец 1918 года - не самое лучшее время для дружбы с большевиками, да. Австралийцы получили недвусмысленный приказ. 3 ноября 1918 года прямо во время лекции в университете Мельбурна, Петра Фомича арестовали. Над обвинением думали целых три месяца. Наконец в феврале 1919 года судили и впаяли год каторжных работ за пропаганду большевизма и призыв к мятежу. (Забегая далеко вперед скажем, что Петр Фомич отсидел от звонка до звонка, вкалывая в угольной шахте, вышел в 1920 году из тюрьмы, снял комнату в Мельбурне и повесил табличку "Консул РСФСР". И никто его не тронул. Сами к нему приезжали).

Думаю не надо вам говорить, как это событие отразилось на русских общинах и особенно в Брисбене.

В это же время (февраль-март 1919 года) по Австралии прокатилась волна протестов против дурацкого "Акта о военной предосторожности" (War Precaution Act). К русским обратились помочь в организации протеста, а им только это и надо было. Демонстрацию назначили на 23 марта.
Уркхарт тоже ждал ее. Под его руководством лоялистские и провоенные группы Квинсленда объединились в организацию, насчитывавшую 70.000 членов.
23 марта 1919 года войдет в историю Австралии. Отзвуки его слышны и посей день.