Исторические факты и курьёзы Опции

[Giulio Cesare]

Предлагаю оставлять здесь занимательные истории из прошлого

Про помощь Австралии и Новой Зеландии приходится рассказывать очень издалека. Поэтому приготовьтесь к длинному сериалу. Не зайдет - свернем, делов-то. Некоторые источники указываю по ходу дела, остальные приведу в последней части.

Часть 1.

На протяжении XIX века в Австралии проживало сравнительно немного представителей бескрайней Российской империи, но к 1914 году число их достаточно увеличилось, чтоб их начали принимать во внимание. Российские эмигранты довольно четко делились на две неравные группы, которые обуславливались спецификой причин эмиграции.
Первая группа - евреи, бежавшие от государственного антисемитизма и прелестей погромов. В Австралию они добирались долгими кружными путями, по той или иной причине отказавшись от иммиграции в Европу и США. Селились они в основном в Мельбурне. Занимались традиционными ремеслами - проникали в банковский сектор и подвизались в юриспруденции. Неудачники вкалывали в швейных и ювелирных мастерских.
Вторая группа была значительно разнороднее и интереснее. Сначала это были беглые матросы с кораблей, беглые каторжники (примерно: дальневосточный этап - Китай - профессия кули - кочегар на пароход за харч - укачало, дайте сойти - Брисбен), дезертиры и бывшие военнопленные Русско-Японской войны. Затем, плотными, компактными группами повалили столыпинские переселенцы в Сибирь, которые сваливали о обещанного рая куда глаза глядят и по тем или иным причинам (ксенофобия, разумеется) не захотевшие жить среди китайцев или японцев. Вот типичные их представители высадились в Брисбене в 1912 году:


Практически одновременно с ними в Брисбене начали высаживаться бежавшие с каторги, ссылки или этапа осужденные участники событий 1905-1907 годов. Это была каша из большевиков, меньшевиков, эсеров и анархистов. Типичная история: Иван Кук, латыш, социал-демократ. Работал в типографии в Риге, арестовывался за распространение нелегальной литературы, бежал. В 1905 году дрался на баррикадах на Пресне, взят в плен. За убийство драгуна приговорен к повешению с заменой на бессрочную каторгу. Совместно с эсером Борисом Свирским (пожизненное за экстремизм с насилием, модная профессия "эксмейкер", кличка "товарищ Таран";) и анархистом-теоретиком Петром Уткиным (пятерка за экстремизм - печать стихов, порочащих честь и достоинство ЕИВ) дернули с этапа в Хабаровске, переплыли Амур, слонялись по Китаю, нанялись кочегарами на голландский пароход и привет Брисбен.
Таким образом, в Брисбене и окрестностях образовалась эдакая внушительная коммуна преимущественно нестарых мужчин из России, со сложным прошлым и привычкой к коллективной деятельности. Мужики ни разу друг с другом не ссорились, а наоборот, помогали друг другу. Те, кто приехал раньше и успел немного освоится, переводили новеньким с английского объявления о вакансиях и рассказывали о местных условиях жизни. В силу скудного знания английского, устраивались чернорабочими. Возглавляла местный ТОП профессия грузчика. Кто шарил в ремеслах, старались подтянуть инглиш и шли в подмастерья. Отдельной историей были финские националисты, которые держались хоть и дистанцированно, но поддерживали отношения с остальными политическими. Финны охотно шли в фермерские хозяйства.
в 1911 году эту группу сплотил и возглавил бежавший из ссылки человек-легенда товарищ Артем


Товарищ Артем брал харизмой, интеллектом и деловой хваткой. Создал с нуля первые иммигрантские газеты с упором на полезную информацию, устроил кассу взаимопомощи, пинками стал загонять наших в существующие австралийские профсоюзы, читал лекции, выступал и побеждал в публичных диспутах, вкалывал грузчиком в порту и тихой сапой организовывал партячейку среди местных докеров.

Две эти группы иммигрантов друг друга практически не замечали - слишком разные они были, да и чисто по карте расстояние между ними было приличное. Начавшаяся в 1914 году ПМВ никак их не сблизила и активность не вызвала.
Так бы оно все и оставалось, если бы не феерический отжиг сказочного долб@ёба Александра Абаза (простите за обсценную лексику, но я не могу подобрать другого слова).

Александр Николаевич Абаза служил российским консулом в Австралии. Делать ему было совершенно нечего и он страдал от мысли, что его сюда сплавили с глаз долой. Развлекался он тем, что понаоткрывал в крупных городах представительства консульства, куда никто не обращался, и давал редкие интервью газетам про то, как хорошо в России жить. В 1914 году настал его звездный час - австралийцам стало интересно: за кого еще кроме Англии им теперь своих парней на убой посылать. Абаза давал бесчисленные интервью и купался в лучах славы. Через месяц его байки иссякли и о нем забыли. А он так хотел быть полезным.. Так хотел..
В 1916 году его осенило: он мобилизует в армию всех русских призывного возраста в Австралии и внесет свою лепту в общую победу!
Я не спятил, ей-богу!

Большинство иммигрантов жили и работали по временным и постоянным разрешениям на жительство и работу. Натурализацию проходили те, кто достаточно освоил язык, женился и скопил хоть какой капиталец. У евреев почти у всех было по два, а то и три паспорта. В Брисбенской коммуне не то что австралийские, а вообще любые официальные документы были редкостью.
Абаза считал, что призыву подлежат все, кто не написал прошение об отказе от российского подданства. Не написал - подданный. Разумеется, что ни одному иммигранту и в голову не приходило заниматься подобными глупостями.
Неизвестно почему (предполагаю типичную горячку), но Абаза решил решил, что в Австралии проживает 11-12.000 российских подданных и теперь эта цифра гуляет даже по серьезным научным исследованиям (напр. у профессора А.Я. Массова в "Деятельность Российского Генерального консульства в Мельбурне в годы Первой мировой войны";). Сами иммигранты оценивали свою численность в 5.000 человек ( 4.456 по данным австралийской переписи 1911 года: en.wikipedia.org/wiki/Russian_Australians).
Надо начинать призыв!
Первым делом Абаза пишет в австралийское правительство не просьбу, а требование по нескольким пунктам:
1. Прекратить натурализацию всех российских подданных в возрасте 18-50 лет и передать ему всю личную информацию о них.
2. Всех молодых мужчин в возрасте 18-38 лет, не получивших австралийские паспорта, направлять в специальной сборный пункт в Сиднее для отправки на родину с последующей мобилизацией.
3. Ввести запрет на выезд из Австралии без его визы всех лиц, которые не отказывались от российского подданства (всем то есть, кому повезло родиться на территории РИ).
4. Уклонистов считать дезертирами.

Австралийцы растерялись. Опыта самостоятельных международных отношений у них было немного, а опыта военно-административного взаимодействия с союзниками Британской империи не было совсем. Местные власти разумеется заподозрили в Абазе сумасшедшего, но подумали - а вдруг так и надо?
Твердо отказали только в четвертом пункте - в Австралии не было призыва и создавать прецедент никто не хотел. По третьему решение отложили, а по первым двум разослали указания проверить у всех русских паспорта и взять на учет. И чтоб не придумывать велосипед, разъяснили, что брать русских на учет надо так же как немцев и австрийцев.
Ну и, как люди несколько вменяемые, отправили запрос в Лондон как поступать в данной ситуации.
И произошло то, что и произошло. Тут даже современный школьник сообразит, что попытка призыва в царскую армию бежавших от черносотенных погромов евреев и профессиональных революционеров ничем хорошим закончиться не может.
В Мельбурне и Брисбене заполыхало.
Первый звонок раздался с одной из шахт Квинсленда, где почти все шахтеры были русскими и финнами. На шахту явился полицейский и потребовал у хозяина паспорта работников. Паспортов ни у кого не было и и хозяина заставили уволить всех работников. А работников обязали явиться в участок в Брисбене и встать там на учет. Полицейского избили. Это происшествие! Об этом написали газеты.
Абаза только этого и ждал. Он знал, что за сброд ошивается в Брисбене и не раз указывал на него австралийским властям, но те только отмахивались. Теперь же Абаза завопил: проверьте их! Это же германские шпионы! Они ведут антивоенную пропаганду!
Абаза заставил австралийскую полицию провести проверку в офисе общественной организации и редакции газеты "Известия Союза русских эмигрантов" в Брисбене. При проверке присутствовал сам, лично. Вступил в матерную перепалку с работниками редакции, не зная, что у австралийцев есть переводчик. Полицейские о неадеквате русского консула доложили наверх, но газету все же закрыли - в одном из номеров за 1914 года нашли статью товарища Артема о "хищнической природе империалистической войны".

В Мельбурне австралийцы отказали в замене паспортов нескольким евреям и объяснили им, что теперь они надлежат призыву в русскую армию. В общине случился переполох. В это же время, Абаза публикует в газете Аделаиды свое заявление в связи с событиями в Брисбене, где обвиняет большевиков и сионистов в прогерманском заговоре. Австралийцам было в новинку такое и они пропустили в печать этот бред.
А евреи сопоставили факты и сделали привычные безнадежные выводы. Сразу несколько еврейских юношей записались в АНЗАК, только бы избежать грозящей участи. В Брисбене тоже народ потянулся в АНЗАК. В результате "русские" дали приличный процент в данном корпусе (Подробнее о русских в АНЗАК читать крайне интересное исследование Елены Говор "Русские анзаки", есть в сети).

Товарищ Артем и Ко первыми смекнули что все это в принципе незаконно и произволу надо противостоять привычными методами - сплоченностью рядов, пролетарской солидарностью и демонстрациями протеста.
Демонтрацию назначили на 1 ноября, о чем и уведомили мэрию Брисбена. Брисбен запросил правительство. Там пока еще всерьез воспринимали русского консула и поинтересовались его мнением. Абаза сказал: "разумеется разгонять, зачинщиков арестовать!". Разгонять так разгонять.
Приказ спустили, в результате чего в Австралии и по сей день действует коммунистическая партия.

Австралийские полицейские на разгон демонстраций заточены не были. Поймать беглого каторжника, утихомирить пьяную драку в кабаке, выследить шайку аборигенов - это да. Демонстрации же, австралийские полицейские представляли себе примерно так:


А задержание демонстрантов так:


Они же не знали, что в Российской империи демонстрации проходят так:



И разумеется им никто не рассказал что это такое: профессиональный питерский стачечник, боец московских летучих эсеровских отрядов или уральский рабочий-знаменосец.
Утром, 1 ноября 1916 года, на заводской окраине Брисбена собралась колонна в триста человек. К колонне присоединился крупный городской профсоюз - Брисбенский Индустриальный Центр. Лозунги подготовили против незаконных действий австралийского правительства, за пролетарскую солидарность и в поддержку профсоюзного движения.
Только построились - примчался представитель мэрии и передал запрет на использование красных знамен в шествии. Австралийцы сразу откололись - так не интересно. Наши им пытались объяснить, что клали они на эту мэрию с прибором, но австралийцы сказали так нельзя и разошлись по домам, остались только несколько местных коммунистов.
Двинулись без поддержки профсоюза. Знамя доверили нести рабочему из Екатеринбурга товарищу Зузенко (экстремизм, тяжкие телесные, убийство жандармской лошади). Маршрут пролегал через центр города к городской ратуше, у которой предполагалось провести митинг.
На одной из центральных улиц колонну ждала полицейская цепь.
От цепи отделился офицер, подошел к мерно, в ногу шагающему Зузенко и потребовал отдать ему знамя. Зузенко не ответил и тогда офицер схватился за древко. Зузенко просто наступил на офицера, прошелся по нему и за ним вся толпа - в ногу же шли, взявшись под руки. Еще и Интернационал пели. Опешившую цепь тоже разом смяли и прошли к ратуше. Провели митинг собрав огромную толпу местных - интересно же, экзотика. Полиция не мешала - растаскивала по больницам своих пострадавших.
На утро местные газеты вышли с заголовками вроде "Бунт коммунистов", в статьях писали об избитых полицейских, призывали народ не мириться с этим беспределом и пресечь его в корне. Статьи нашли отклик в среде местных добровольцев, отправлявшихся на фронт. Вечером, у офиса русского эмигрантского центра, собралась нетрезвая толпа агрессивно настроенных граждан. Явились полицейские с ордерами на аресты. Полицейских послали и толпа, вмести с ними, бросилась на штурм с палками, дубинками и кусками арматуры. Нападавших встретил из окон град кирпичей и булыжников. С прорвавшимися на первый этаж схлестнулись в рукопашную. Побоище продолжалось до полуночи. Нападавшие потеряли 20 человек тяжелоранеными и отступили. Наши почти все были изранены, но легко.
На следующие утро полицейские вернулись с винтовками и пулеметами. Пошли повальные аресты.
Арестованных доставили в Сидней и пометили в местную тюрьму.
Абаза ликовал. 5 ноября он направил в местные газеты открытое письмо с поздравлениями австралийскому правительству в связи с ликвидацией коммунистической заразы и заодно выразил надежду, что теперь ничего не помешает призыву российских подданных на военную службу. Можно открывать шампанское и праздновать.

Спустя несколько часов, на вокзал Сиднея, вечерним поездом из Мельбурна прибыли адвокаты фирм "Блумберг, Айзекс и Шапиро", "Натан Зельцман и партнеры", "Клейнберг, Клейнберг и Герц".

В первой части допущена досадная ошибка: товарищ Зузенко, который нес флаг, не рабочий из Екатеринбурга, а матрос с Балтфлота, арестованный в 1906 году за организацию ячейки боевой партии эсеров в Рижском мореходном училище. Из Екатеринбурга был товарищ Таран. Их биографии спутал в своих воспоминаниях участник событий Пикунов. Воспоминания он писал в 60-е и давайте простим ему эту оплошность - деду глубоко за восемьдесят было.

via http://d-clarence.livejournal.com/

Часть 2.

Тюремное руководство сильно удивилось, что у только что доставленных каких-то полудиких отбросов из Брисбена оказались вежливые адвокаты с приятным грассирующим акцентом и в дорогих костюмах. Адвокаты внесли залог за товарища Артема и попросили о встрече со следственной группой, прибывшей для работы с задержанными. Следователям мягко указали, что задержанных прессовать и допрашивать с пристрастием не стоит и о допросах стоит предупреждать заранее, пожалуйста.

Товарища Артема доставили в Мельбурн. В Мельбурне тогда заседал австралийский парламент и местной общине удалось выйти на сенатора Терлея и попасть к нему на прием.



Терлей возглавлял левое лейбористское крыло в Сенате и проявил интерес к событиям в Брисбене. Вернее к тому, что местные профсоюзы принимают во внимание кучку каких-то русских мятежников. Этим интересом и воспользовались.
8 ноября состоялась встреча, которая перевернула мир Терлея, а он, в свою очередь, позаботился сделать то же самое с уютным мирком правительства Австралии. Терлей знал причину демонстрации, с нее и начали.

Для начала Терлею рассказали что такое "консул", а то видимо правительство Австралии не сильно разбирается в дипломатических рангах и статусах. Консул - это ни разу не посол, который может и должен решать политические вопросы. Дело консула - передавать сообщения от своего правительства, ставить визы в паспорта и защищать права граждан своей страны. Все остальное его никак не касается. Если консул чего официально просит, то ссылается прямым текстом на соответствующее письмо своего правительства - Абаза показывал письмо, где российский император требует провести мобилизацию граждан на территории Британской империи и находящихся под ее защитой и даже состоящих в ее подданстве? Правительство Австралии в курсе, что такое письмо будет рассмотрено Британской империей как прямое нарушение ее суверенитета и является прямым поводом к войне? Господин сенатор понимает, что участники демонстрации выступали в защиту суверенных прав Его Величества Георга Пятого, а полиция Брисбена им в этом препятствовала?

Терлей прямо из кабинета, где уже вовсю пахло валерьянкой, стал звонить лейбористам из кабинета министров. Там как раз изучали длинную телеграмму из Лондона, в которой настойчиво переспрашивались все пункты запроса насчет действий российского консула.

Абаза вызвали в Правительство и попросили предъявить письма и телеграммы российского правительства по мобилизации граждан на территории Австралии. Абаза сказал, что у него таких бумаг нет и понес про "святой союзнический долг". Его выставили за дверь.

До австралийцев дошло каких дров они чуть не наломали и перед ними встал закономерный вопрос: что теперь со всем этим делать?

Постановку на учет российских граждан отменили. Абазу запомоили подвергли бойкотированию - натурально стал нерукопожатным и ему письменно было объявлено, что теперь все контакты с его правительством будут проходить только через Лондон.

Остался вопрос - что делать с этими, в сиднейской тюрьме которые? Полицейских изувечили? Изувечили. Половину квартала разгромили? Разгромили. И что - их теперь отпустить просто так?? "Да, отпустить." - сказали опрятные мужчины в дорогих костюмах с приятным грассирующим акцентом, - "Иначе придется судить, а процесс будет открытым со всеми вытекающими". Пришлось вот просто так взять и выпустить.

Денег у наших демонстрантов не было и евреям пришлось покупать им билеты до Брисбена. Заодно передали довольно солидную сумму в 40 фунтов на "разные расходы". И сразу пожалели.

Профессиональные революционеры, только выйдя из тюрьмы, грязные и голодные, устроили митинг. Повестка дня: что делать с деньгами?
Слушали:
1. Доклад товарища Артема о текущем политическом моменте.
2. Доклад товарища Розанова о стачечном движении в Австралии.
Постановили: передать 40 фунтов бастующим рабочим сахарных плантаций Квинсленда.
Евреи посмотрели на все это и решили денег больше в руки не давать.

Отбытие в Брисбен было омрачено дракой в привокзальном буфете.
Уже знакомый вам Иван Кук спокойно пил пиво. Из кармана у него торчал журнал. Немецкий. Бдительные граждане срисовали и позвали полицейского. Полицейский подошел к Куку и потребовал паспорт. Матерый революционер понял только одно - легавые решили брать нашего брата по отдельности. Так как паспорта все равно нет и светить товарищей криками о помощи нельзя, то действовать надо быстро. Кук разбил о голову полицейского кружку и прыгнул в окно.

Выпрыгнуть совсем не дали граждане. Кука повалили всей толпой, надели наручники и потащили в участок. Евреи вздохнули, так, как умеют только они, и пошли следом. Нашим остальным велели уезжать и не шуметь.

В участке адвокатам заявили, что задержанный подозревается в шпионаже и его дело будет рассматриваться по законам военного времени. На вопросы о причинах подозрения отвечать отказались. Кука снова доставили в тюрьму Сиднея.

Сейчас будет очень смешно, постарайтесь не распугать домашних.
Кук два раза сидел. В русских тюрьмах. После событий на Пресне в 1905 году Кук провел два года в тюрьме охранки, где из него выбивали показания на товарищей. Там он лишился всех передних зубов и ослеп на один глаз. Никого Кук не сдал и поехал на Дальний Восток в бессрочную каторгу. Бежал с этапа.
Ну вот. Как бы теперь сказать чего хотел...

Австралийские полицейские решили его прессовать. Насчет немецкой агентурной сети. Его, Ивана Кука.

На первом допросе его били по лицу, грозили расстрелом и требовали назвать своих товарищей. Кук называл генерал-губернатора Австралии и ругался по-латышски. Чего от него хотят он натурально не понимал, но алгоритм действий знал. На втором допросе он в кабинете следователя нассал, объяснив свой поступок тем, что в камере туалет отсутствует, после чего, в том же ключе, принял новую порцию побоев.

Третьего допроса не случилось, так как адвокатам удалось таки прорваться к самому генеральному прокурору Австралии и попросить показать конфискованный журнал. Журнал назывался "Каторга" и подпольно издавался немецкими социалистами в Кракове. Предназначался для политических заключенных. Номер был за 1914 год. Прокурор глупо поулыбался и посетовал на занятость каких-то мифических переводчиков с немецкого.

Кука бить перестали и он просто отсидел три месяца за поведение в буфете. В тюрьме его кормили, водили на прогулки и он основательно подтянул английский.

В 1937 году Иван Кук лично повезет собранные австралийскими коммунистами деньги в Испанию. Назад не вернется. Вступит в интербригаду и сложит свою неугомонную голову в боях за город Мадрид. Было ему 57 лет от роду.
Жаль нет ни одной фотографии. У австралийцев спрашивал - нету, совсем.

via http://d-clarence.livejournal.com/

[Giulio Cesare]

В 1921 году у нас были очень непростые отношения с Финляндией. К концу года градус отношений опустился ниже нуля из-за событий в Карелии.
Наш поверенный в делах в Финляндии Черных получил в августе 1921 года указание организовать сбор пожертвований в пользу голодающих. Он сделал лицо попроще и обратился прямо в Правительство Финляндии с просьбой разрешить сбор средств по стране и вообще как-то помочь. Получил ответ от министра иностранных дел Холсти, что "Финляндия очень бедна и нуждается сама в помощи". Про разрешение Холсти забыл.
Черных утерся и пошел к местным социал-демократам. У большевиков все коммуникации были обрублены, а у этих была официальная газета "Путь". Социал-демократы согласились создать при редакции комитет помощи голодающим и опубликовали серию воззваний. Параллельно, Черных, сильно рискуя, разослал подпольные обращения к финским рабочим.
В редакцию "Пути" потек ручеек пожертвований - газета не самая популярная и быть левым тогда в Финлянди того...не очень.
Тем не менее, к ноябрю, в редакционный комитет набежало 85.000 финских марок (не знаю сколько это). И тут бабах - в Карелии заварилась новая каша. Газету закрыли, комитет разогнали, Черных запретили покидать Хельсинки и поставили под надзор. Сбор пожертвований тоже запретили. Разрешили только белогвардейский комитет помощи беженцам в Константинополе.
А у Черных на руках 85.000 марок от "Пути" и нелегально собранные от финских рабочих 585.000 марок. Что делать-то?! Деньги есть - помощи нет! Пересылать нелегально деньги в Москву бессмысленно - что там будут с финскими бумажками делать? Закупать продукты в Финляндии он не может. Валюту типа долларов купить не привлекая внимания он тоже не может. Вот только башку себе об стенку и остается разбить.
И тут появляется эта хрупкая пожилая женщина


баронесса Матильда Вреде.
Всю свою сознательную жизнь она, потомок старинного шведского финляндского рода, посвятила помощи гонимым и отверженным. Как-то, еще в ранней юности, будучи в Лифляндии, она увидела посадку каторжников в вагоны. Как их били казаки конвоя, как их утрамбовывали в эти вагоны и прочие "прелести" этапа. Ну и щелкнуло у нее в голове. Стала ездить по тюрьмам с продуктами, табаком и лекарствами. Сначала к политическим, а потом, когда увидела, что о них неплохо заботятся с воли, к самым разным упырям и вурдалакам - они-то никому не нужны. Вела с ними душеспасительные беседы. Охранники от нее офигевали, а она очень круто прокачивала харизму. В итоге, к тридцати годам, она уже запросто одна заходила в камеры смертников и ни разу никто не поднял на нее руку. Слушали ее, плакали и каялись самые отмороженные душегубы. Начальство тюрем ни разу не нашло в себе силы ей отказать (в глаза ее посмотрите).
Приехав в Финляндию, организовала комитет помощи заключенным. Комитет в основном помогал финским националистам и прочим политическим, а после обретения Финляндией независимости - обычным уголовникам и пленным финским красноармейцам, обычным голодным нищим, одиноким старикам в больницах, сиротам и т.п.. Матильду знала вся Финляндия, для финнов она стала кем-то вроде Матери Терезы.
Вот такая женщина и пришла в начале ноября 1921 года в советское представительство.
Вникла в проблему сразу. Включилась тоже сразу.
Притащила еще двух финских шведов - докторов Эренфельда и Ингельстрёма. Они входили в Международный Комитет Помощи Ученым. Заставила их зарегистрировать финляндское отделение этого комитета. Эренфельд совершенно легально, как руководитель отделения, опубликовал в основных газетах воззвание о сборе средств в пользу русских голодающих ученых. Черных, гы-гы, туда и закачал бабло. Правительство просекло схему, было дернулось, но получило пинка в коленку он следующего этапа многоходовки: Матильда подключила феминисток, отмороженных суфражисток и обычные женские общественные организации от союзов домохозяек до комитетов помощи бывшим проституткам. Сделала это тоже красиво.
Была такая всемирно известная организация "Save children!" (в России - "Спасите детей"). У нас она порядка 200.000 детишек кормила через миссию английских тред-юнионов. Ее отделения работали во всех цивилизованных странах. В Финляндии отделение номинально было, но ничего не делало. Матильда, по своим каналам, и поставила вопрос "как так?!" перед разобщенными женскими движениями Финляндии. Женские организации начали сбор средств в помощь русским детям и, в обход запрета, стали направлять их в эту организацию - она же легальная. Руководство отделения разогнали и выбрали новое коалиционное.
Правительство мало того, что ничего не могло с этим поделать, оно еще и в панику ударилось - в Карелии война, "Красная угроза", разруха, инфляция, а тут на горизонте замаячила новая политическая сила! Короче оно все пустило на самотек.
Благодаря этим мерам, через ученых и "Спасите Детей" (а организация входила в Нансеновский комитет, что только усиливало батхёрт финского правительства), было закуплено в Европе и отправлено в Россию 72,3 тонны пшеничной муки, 300 тонн ржаной муки, 2 вагона рыбных консервов, 400 килограмм какао, бинты и йод на 50.000 финских марок, 3.000 долларов деньгами. Ехало к нам все это добро по линии самого Нансена.
И все устроила одна хрупкая женщина со стальной волей.

Информацию дал сам Черных в отчете в НКИД комитета помгола при представительстве РСФСР в Финляндии от 25 марта 1922 года.
Бывш. ЦГАОР ф. 1064, оп.6, д.68, лл. 103-106.

http://d-clarence.livejournal.com/

[susan]

Про Австралию до слез

[Giulio Cesare]

В Европе, начиная примерно с XI в. и на протяжении 500 лет арбалет был чрезвычайно широко распространенным оружием. Его (в станковом варианте) использовали в основном для защиты различных объектов, например замков и кораблей. Ручные арбалеты повсеместно использовались в полевых сражениях. Кроме того, арбалет сыграл значительную роль в познании свойств различных материалов (поскольку при его изготовлении приходилось учитывать действие многих сил) и законов движения в воздушной среде (ведь стрела арбалета должна была обладать определенными летными качествами). К изучению принципов, лежащих в основе стрельбы из арбалета, не раз обращался Леонардо да Винчи.

Мастера, изготовлявшие луки, арбалеты и стрелы, не знали математики и законов механики. Тем не менее проведенные в Университете Пардю испытания образцов старых стрел показали, что этим умельцам удалось достичь высоких аэродинамических качеств.

С виду арбалет не кажется сложным. Его дуга, как правило, укреплялась впереди, поперек деревянного или металлического станка – ложи. Специальное приспособление удерживало натянутую до отказа тетиву и отпускало ее. Направление полета короткой арбалетной стрелы задавалось либо желобом, вырезанным наверху ложи, в который закладывалась стрела, либо двумя упорами, закреплявшими ее спереди и сзади. Если дуга была очень упругой, то для натягивания тетивы, на ложе устанавливалось специальное устройство; иногда оно было съемным и его носили вместе с арбалетом.



Конструкция арбалета имеет два преимущества по сравнению с обычным луком. Во-первых, арбалет в среднем дальше стреляет, и вооруженный им стрелок в поединке с лучником остается недосягаемым для противника. Во-вторых, конструкция ложи, прицела и спускового механизма во многом облегчала обращение с оружием; оно не требовало от стрелка особой подготовки. Зацепные зубья, которые удерживали и отпускали натянутую тетиву и стрелу, являются одной из ранних попыток механизировать некоторые функции человеческой руки.

Единственно, в чем арбалет уступал луку, – это в скорости стрельбы (не совсем так, есть еще 1 параметр по которому лук превосходит арбалет - это цена. Лук намного дешевле в производстве, естественно это касается ординарного оружия). Поэтому использовать его в качестве боевого оружия можно было только при наличии щита, за которым воин укрывался во время перезарядки. Именно по этой причине арбалет в основном был распространенным видом вооружения крепостных гарнизонов, осадных отрядов и судовых команд.


Классический средневековый арбалет с композитной дугой из Южного Тироля 1475 года.

АРБАЛЕТ был изобретен задолго до того, как получил широкое распространение. Относительно изобретения этого оружия существуют две версии. По одной считается, что впервые арбалет появился в Греции, по другой – в Китае. Примерно в 400 г. до н. э. греки изобрели метательную машину (катапульту) для метания камней и стрел. Ее появление объяснялось стремлением создать оружие более мощное, чем лук. Первоначально некоторые катапульты, по принципу действия напоминающие арбалет, по-видимому, не превосходили его по размерам.

В пользу версии о происхождении арбалета в Китае говорят археологические находки спусковых механизмов из бронзы, датируемые 200 г. до н. э. Хотя факты, свидетельствующие о первом появлении арбалета в Греции, являются более ранними, письменные китайские источники упоминают об использовании этого оружия в сражениях в 341 г. до н. э. Согласно другим данным, достоверность которых установить сложнее, арбалет был известен в Китае еще на одно столетие раньше.

Археологические находки говорят о том, что арбалет в Европе применялся на протяжении всего периода от античной эпохи до XI-XVI вв., когда он стал наиболее распространенным. Можно предположить, что повсеместному его использованию до XI в. препятствовали два обстоятельства. Одно из них заключается в том, что вооружение войска арбалетами обходилось значительно дороже, чем луками. Другая причина – малое количество замков в тот период; исторически важную роль замки стали играть лишь после завоевания Англии норманнами (1066 г.).

С повышением роли замков арбалет стал незаменимым оружием, используемым в феодальных распрях, которые не обходились без яростных схваток. Фортификационные сооружения в до-норманнский период обычно были очень простыми и служили главным образом убежищами для живших поблизости людей. Поэтому за крепостными стенами необходимо было держать оружие, чтобы отражать нападения завоевателей. Норманны осуществляли власть на завоеванных территориях с помощью небольших тяжеловооруженных военных отрядов. Замки служили им для укрытия от коренных жителей и отражения нападений других вооруженных отрядов. Дальность стрельбы из арбалета способствовала надежной защите этих убежищ.

Арбалет из мюнхенского городского арсенала, середина 14 века.

В течение столетий после появления первых арбалетов неоднократно предпринимались попытки усовершенствовать это оружие. Один из способов, возможно, был заимствован у арабов. Арабские ручные луки относились к тому типу, который назывался составным, или сложным.

Их конструкция полностью соответствует этому названию, поскольку они изготовлялись из различных материалов. Составной лук обладает явными преимуществами по сравнению с луком, сделанным из одного куска дерева, поскольку последний имеет ограниченную упругость, определяемую природными свойствами материала. Когда лучник натягивает тетиву, дуга лука с внешней (от лучника) стороны испытывает натяжение, а с внутренней – сжатие. При чрезмерном натяжении древесные волокна дуги начинают деформироваться и на внутренней ее стороне появляются постоянные "морщины". Обычно лук держали в согнутом состоянии, и превышение некоторого предельного натяжения могло вызвать его поломку.



В составном луке к внешней поверхности дуги крепится материал, способный выносить большее натяжение, чем дерево. Этот дополнительный слой принимает на себя нагрузку и уменьшает деформацию древесных волокон. Чаше всего в качестве такого материала использовали сухожилия животных, особенно ligamentum nuchae – большой эластичный узел, проходящий вдоль позвоночника и над плечами у большинства млекопитающих. Испытания показали, что такой материал, если он правильно обработан, выдерживает натяжение до 20 кг / кв. мм. Это примерно в четыре раза больше, чем может выдержать самое подходящее дерево.

Для внутренней стороны лука использовали материал, работающий на сжатие лучше, чем дерево. Турки для этих целей использовали бычий рог, допустимое усилие сжатия которого около 13 кг / кв. мм. (Дерево выдерживает сжимающие нагрузки в четыре раза меньше.) О необычайно высокой осведомленности лучных дел мастеров о свойствах различных материалов можно судить и по тому, какие клеи они использовали при изготовлении луков. Самым лучшим считался клей, приготовленный из неба волжского осетра. Разнообразие необычных материалов, применявшихся в лучном деле, говорит о том, что многие конструктивные решения достигались опытным путем.


Итальянский арбалет 16 века, со стальной дугой. Натянуть тетиву в боевое положение на таком "монстре" вручную было невозможно, для этого использовались специальные приспособления, о которых рассказано будет ниже.

АРБАЛЕТЫ с составными дугами были распространены в средние века, включая эпоху Возрождения. Они были легче арбалетов со стальной дугой, которые начали изготовлять в начале XV в.; при одинаковом натяжении тетивы они стреляли дальше и были более надежными (здесь скорее всего неточность перевода: стальная дуга была явно мощнее композитной// на самом деле нет, перевод правильный, композитные дуги лучше гнулись и давали большую силу натяжения). Действие составных дуг интересовало Леонардо да Винчи. Его рукописи свидетельствуют о том, что с их помощью он изучал поведение различных материалов под нагрузкой.

Появление стальной дуги в средние века было зенитом в развитии конструкции арбалета. По своим параметрам он мог бы уступить только арбалету, изготовленному из стеклопластика и других современных материалов. Стальные дуги обладали такой гибкостью, какую прежде не мог обеспечить ни один из органических материалов. Спортсмен викторианской эпохи Ральф Пейне-Гэллви, написавший трактат об арбалете, провел испытания большого военного арбалета, натяжение тетивы которого равнялось 550 кг, посылавшего 85-граммовую стрелу на расстояние 420 м. Э. Хармут, специалист по истории арбалета, утверждает, что существовали дуги с натяжением в два раза большим. Однако в средние века наиболее распространенными были арбалеты с натяжением менее 45 кг. Даже специальными облегченными стрелами они стреляли не далее 275 м.


С достижением более высоких натяжений стальные дуги перестали выигрывать в эффективности. Увеличение массы дуги ограничивало ее способность сообщать стреле большее ускорение. Из-за трудностей получения стальных слитков большого размера арбалетные дуги, как правило, сплавляли из многих кусков металла. Каждое место сплавления понижало надежность арбалета: в любой момент дуга в этом месте могла сломаться.

Более мощные арбалеты требовали надежных спусковых механизмов. Следует отметить, что спусковые механизмы, использовавшиеся европейцами и обычно состоявшие из поворачивающегося зуба и простого рычажного спуска, уступали китайским, которые имели промежуточный рычажок, позволявший производить выстрел коротким и легким нажатием на спусковой рычаг. В начале XVI в. в Германии начали использовать многорычажные спусковые механизмы более совершенной конструкции. Интересно, что несколько раньше Леонардо да Винчи придумал такую же конструкцию спускового механизма и расчетным путем доказал ее преимущества.


Швейцарский арбалет с композитной дугой. Около 1470 года. Во вставке слева-вверху разрез дуги этого арбалета. В нижней части уложены роговые пластины, которые на снимке получились оранжевыми. Поверхность пластин покрыта насечками, благодаря которым они идеально подходят друг к другу. Неизвестно, какой клей использовался для соединения роговых деталей, но в целом технология была весьма успешной, так как арбалет получался симметричным, сбалансированным и способным выдерживать большую нагрузку «Спина» дуги арбалета выполнена из сухожилий, снаружи рога обтягивали пергаментом, берестой или, как здесь, плотной бумагой с узором.


АРБАЛЕТНАЯ стрела также видоизменялась с течением времени. Перед тем как проследить его эволюцию, рассмотрим силы, действующие на стрелу лука. При стрельбе из обычного лука стрела в момент прицеливания должна быть расположена между центром груди лучника и пальцами его вытянутой руки. Относительное расположение этих двух точек определяет направление полета стрелы после отпускания тетивы.
Силы, действующие на стрелу в момент ее отпускания, однако, не совсем совпадают с линией прицела. Отпущенная тетива толкает торец стрелы по направлению к центру лука, а не в сторону. Следовательно, чтобы стрела не отклонялась от заданного направления, она должна слегка прогнуться в момент пуска.



Требуемая гибкость стрелы для традиционного лука налагает ограничение на количество сообщаемой ей энергии. Например, было установлено, что стрела, предназначенная для лука с натяжением до 9 кг, при стрельбе ею из арбалета с натяжением 38 кг может изогнуться так сильно, что ее древко переломится.

В связи с этим в античную эпоху, когда стали использоваться арбалеты и катапульты, были придуманы стрелы новой конструкции. Благодаря тому что поверхность ложи арбалета обеспечивала совпадение направления движения тетивы с первоначальным направлением полета стрелы, а специальное направляющее устройство позволяло без помощи рук удерживать ее в определенном положении, стало возможным делать арбалетные стрелы более короткими и менее упругими. Это в свою очередь облегчило их хранение и ношение.


Основные типы арбалетных стрел (болтов) 15-16 веков.

О конструкции стрел, появившихся в то время, можно судить по двум дошедшим до наших дней основным типам. Стрела одного типа в два раза короче обычной, лучной стрелы. Она резко расширяется к заднему концу и имеет несколько лопаток, или оперение, которые слишком малы, чтобы стабилизировать стрелу в полете. Торцевая часть стрелы захватывается зацепными зубьями.

Стрелы другого типа не имеют лопаток. Их металлическая передняя часть составляет треть их длины, а деревянное древко сокращено до минимума. Эти стрелы также имеют расширяющуюся к хвостовой части форму. Общая их длина менее 15 см.

Конструктивные особенности этих стрел говорят о том, что мастерам Древнего Рима, которые первыми изобрели их, были знакомы летные качества тел различной формы. Сегодня нам понятно, что оперение, которое предотвращает вращение стрелы в полете, является основной причиной ее торможения. Уменьшение его размеров позволило бы увеличить дальность полета стрелы при условии, что она не поворачивается в сторону, что еще больше затормозило бы ее полет. Этого можно избежать, заострив древко, т. е. сделав его в передней части уже, чем в задней. Если стрела с таким древком начнет поворачивать в сторону, то давление воздуха на более широкую заднюю часть будет выше, чем на переднюю; за счет этого направление полета стрелы выравнивается.



Можно также предположить, что древко имеет центр давления (точка равновесия всех действующих на него аэродинамических сил), расположенный за центром тяжести. На цилиндрической стреле без оперения эта точка будет находиться примерно посередине древка. У расширяющейся стрелы центр давления смещается к задней части. Поскольку центр давления расположен за центром тяжести, устойчивость стрелы с расширяющимся древком выше, чем с цилиндрическим, а за счет отсутствия оперения ее лобовое сопротивление меньше.

Расширяющееся древко способствует также более равномерному распределению давления воздушной массы на его поверхность. Используя терминологию современной аэродинамики, можно сказать, что пограничный слой менее подвержен разрушению. Уменьшение длины стрелы также улучшает ее летные качества, поскольку с увеличением длины турбулентность воздушного потока, параллельного цилиндрической поверхности, увеличивается, поглощая большую энергию.

ДРУГИМ фактором, от которого зависит эффективность стрельбы стрелами с расширяющимся древком, является конструкция оперения. Для удержания болта захватывающими зубьями спускового механизма в его оперении делалась специальная выемка. Как и расширяющаяся форма древка, наличие выемки способствует более равномерному обтеканию стрелы воздухом, уменьшению энергопоглощающей турбулентности позади нее.
В раннее средневековье мастерам, изготовлявшим луки и арбалеты, не были знакомы законы движения воздуха и силы, возникающие на поверхности тел при их движении в воздушной среде. Такие понятия, как воздушный поток и лобовое сопротивление, появились только во времена Леонардо да Винчи. Нет сомнения, что арбалетные стрелы были созданы главным образом методом проб и ошибок. Вероятно, их создатели руководствовались стремлением достичь максимальной дальности полета и наибольшей силы удара.

Тем не менее конструкция арбалетных стрел отличается совершенством. Испытания в аэродинамической трубе, проведенные нами в лаборатории аэродинамических исследований Университета Пардю, подтверждают это. Испытаны были обычная стрела для боевого лука, какими пользовались в средние века, относящаяся к тому же периоду арбалетная стрела и два типа стрел для катапульты. Полученные результаты следует интерпретировать с некоторой осторожностью, так как размеры исследуемых объектов, особенно самого малого, приближались к порогу чувствительности измерительной аппаратуры. Но даже при этих предельных условиях эксперимента удалось получить весьма интересные данные. Во-первых, самая маленькая стрела, которая целиком сохранилась, если не считать небольших повреждений в оперении, судя по полученным данным стабильно сохраняла свое положение при всех допустимых углах полета.



Во-вторых, сравнительный анализ отношений лобового сопротивления к массе для всех четырех типов стрел показал, что стрела для лука значительно уступала по своим летным качествам трем остальным. Массу стрелы можно рассматривать как меру ее способности сохранять кинетическую энергию. Если бы все эти стрелы были запущены с одной и той же скоростью, то масса каждой из них определяла бы запас энергии стрелы в начальный момент. Скорость расходования энергии зависит от лобового сопротивления. Малое значение отношения лобового сопротивления к массе означает вероятность того, что дальность полета стрелы будет большой.

У стрелы для лука это отношение примерно в два раза больше, чем у арбалетных стрел. Можно допустить, что если бы средневековым и более ранним мастерам в создании стрел для лука удалось преодолеть конструктивные ограничения, то они могли бы разработать более оптимальную конструкцию. Существующая же конструкция стрелы настолько хорошо соответствовала имеющимся в то время материалам, что ее геометрия не совершенствовалась на протяжении того периода, пока лук считался основным оружием.


Различные типы боевых наконечников для арбалетных болтов.

ВСЕ ЭТИ усовершенствования диктовались острой потребностью в арбалетах. Часто в мирное время на территории замков размещались гарнизоны, состоящие в основном из стрелков, вооруженных арбалетами. На хорошо защищенных аванпостах, таких, как английский порт Кале (на северном побережье Франции), в запасе находилось 53 тыс. арбалетных стрел. Владельцы этих замков обычно закупали стрелы большими партиями – по 10-20 тыс. штук. Подсчитано, что за 70 лет с 1223 по 1293 г. одна семья на территории Англии изготовила 1 млн. арбалетных стрел.

На основании этих фактов можно сказать, что начало массовому производству было положено задолго до промышленной революции. Подтверждением этому может служить использовавшееся в то время простое приспособление из двух скрепляемых деревянных брусков, образующих нечто похожее на тиски: в имеющиеся в деревянных брусках углубления вставлялась заготовка стрелы для последующей обработки. Для изготовления лопаток оперения использовались металлические пластины с пазами, в которые вставлялись заготовки. Такое приспособление давало возможность получить нужные размеры и симметричную форму лопаток.



Другое устройство – строгальная машина, которая, вероятно, предназначалась как для обточки древка стрелы, так и для прорезания пазов, в которые вставлялись лопатки оперения. Стержни из деревянных заготовок небольшого диаметра было нелегко изготовить на примитивных токарных станках того времени, так как при обработке режущим инструментом заготовки изгибались. В строгальной машине режущий инструмент из металла закреплялся в деревянном бруске с двумя зажимами на противоположных сторонах.
Брусок передвигался вдоль зажимного устройства, которое прочно удерживало заготовку стрелы. Режущий инструмент снимал стружку до тех пор, пока брусок не доходил до поверхности зажимного устройства. Таким образом достигался автоматический контроль толщины срезаемого слоя и направления резания. В результате стрелы получались почти одинакового размера.

НА СМЕНУ арбалету пришло огнестрельное оружие. Популярность древнего арбалета стала падать. Однако им еще продолжали пользоваться в морских сражениях. Причина заключалась в том, что арбалет не имел запала, и для стрелка он был безопасным в отличие от огнестрельного оружия, которое в первое время нередко поражало самого стрелка. Кроме того, фальшборт на судне служил хорошим прикрытием, за которым можно было спокойно перезаряжать арбалет. Более тяжелые арбалеты продолжали использовать в китобойном промысле. Огнестрельное оружие постепенно вытеснило арбалет и в охоте на суше.



Исключение составляли арбалеты, которые стреляли камнями или пулями. Этот вид оружия в охоте на мелкую дичь применяли вплоть до XIX в. То, что эти арбалеты, стрелявшие дробью или пулями, имели много общего с огнестрельным оружием, свидетельствует о взаимном влиянии двух видов вооружения в процессе их эволюции. Такие элементы огнестрельного оружия, как ложа, спусковой крючок, требующий слабого нажатия, и прицельное приспособление, были заимствованы у арбалетов, и в первую очередь у спортивных. Такие арбалеты и сейчас еще не вышли из употребления.

Появление в XX в. стекловолоконных материалов привело к созданию составных арбалетов нового поколения. Стеклянные волокна по своим свойствам не уступают натуральным жилам, а их клеточная структура так же прочна, как бычий рог. Хотя в возрождении лучной стрельбы арбалет еще во многом отстает по своей популярности от лука, у него тоже есть немало приверженцев. Современный стрелок из арбалета имеет в своем распоряжении "оружие" намного более совершенное по сравнению с тем, каким оно было в средние века.

АНГЛИЙСКИЙ АРБАЛЕТ. На его деревянной ложе указана дата изготовления – 1617 г. Пластина из слоновой кости с инкрустацией говорит о том, что этот арбалет был охотничьим; военный арбалет вряд ли имел бы такую художественную отделку. Для натяжения тетивы арбалета требовалось усилие, превышающее сто килограммов, поэтому арбалетчик использовал специальный механизм с зубчатой передачей. В ложе арбалета имеется гнездо, которое, вероятно, предназначалось для этого механизма.



Тетива показана в натянутом состоянии. В таком положении она удерживалась зацепными зубьями, которые отпускали ее при нажатии на спусковой крючок, располагавшийся снизу ложи. Выпущенная из арбалета короткая стрела длиной 30,5 см пролетала расстояние около 400 м. Дуга арбалета крепилась к ложе с помощью кольца и жгутовой обвязки. Рисунок сделан с арбалета из коллекции музея Военной академии США в Вест-Пойнте (шт. Нью-Йорк).

ТРИ АРБАЛЕТА изображены на картине итальянского художника XV в. Антонио дель Поллайоло "Св. Себастьян". Один стрелок целится из арбалета, два других натягивают тетиву, используя арбалетное "стремя", поскольку для натяжения тетивы требовалось большое усилие. Картина хранится в Национальной галерее в Лондоне.



ФРАНЦУЗСКИЙ БОЕВОЙ АРБАЛЕТ XIV в. и две стрелы к нему из коллекции музея Военной академии США в Вест-Пойнте (шт. Нью-Йорк). Натянуть тетиву такого арбалета вручную было невозможно, поэтому на заднем конце станка, или ложи, устанавливался ворот. Ложа имеет длину 101 см, ширина арбалетной дуги 107 см, длина стрел примерно 38 см.


АРБАЛЕТ состоит из изогнутой дуги, тетивы, зацепного зуба (за который цеплялась тетива) и спускового рычага. При нажатии на рычаг зуб отпускал тетиву, и стрела вылетала из арбалета. Упор фиксировал положение механизма натяжения, с помощью которого тетива отводилась назад. Конструкция механизма натяжения – один из ранних примеров использования зубчатой передачи.


ПАРАДОКС СТРЕЛКА частично объясняет, почему при стрельбе из арбалета использовали короткие стрелы. Парадокс демонстрируется для случая, когда стрелок использует стрелу от обычного лука. Во время прицеливания (1) стрела расположена по одну сторону лука. Линия прицела проходит вдоль стрелы. Однако, когда стрелок выпускает стрелу (2), сила, с которой тетива действует на нее, заставляет двигаться хвостовую часть стрелы к центру лука. Чтобы стрела сохранила свое направление на цель, она должна изогнуться в полете (3). На первых нескольких метрах полета стрела вибрирует, но в конце концов ее положение стабилизируется (4).

Необходимость в гибкости лучной стрелы ограничивает количество энергии, которую можно ей сообщить. В отличие от нее арбалетная стрела должна быть более короткой и жесткой, поскольку арбалет сообщает ей значительную энергию. Такие стрелы обладали также лучшими аэродинамическими свойствами.

СПУСКОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ арбалетов имели различную конструкцию. В Китае 2000 лет назад использовался механизм (a) с зубом для зацепления тетивы, который крепился на той же оси, что и спусковой крючок. Изогнутый промежуточный рычаг соединял обе детали, за счет чего спуск производился легким и коротким нажатием. Справа показано направление движения тетивы при спуске. На Западе спусковые механизмы впервые стали применяться в катапультах (b). В этих механизмах при отпускании тетивы зуб не опускался, а поднимался. В средневековой Европе самым распространенным был механизм со спусковым колесиком ©; его положение фиксировалось простым спусковым рычагом, который зацеплял за выемку внизу колесика.



При нажатии на такой рычаг арбалет мог смещаться с прицельного положения. Со временем во всех конструкциях спусковых механизмов стал использоваться промежуточный рычаг, облегчавший спуск.

ТИПЫ СТРЕЛ для луков и арбалетов: обычная стрела для боевого длинного лука (a); использовавшаяся римлянами стрела (b) для катапульты, похожей на арбалет; типичная стрела для средневекового арбалета © и две разновидности стрел для катапульты другого римского образца меньшего размера (d). Под изображениями стрел приведен их вид со стороны хвостового оперения и вид со стороны острия.


РЕЗУЛЬТАТЫ ИСПЫТАНИЙ в аэродинамической трубе пяти типов стрел, изображенных на верхнем рисунке. Испытания проводились при участии автора статьи в лаборатории аэрокосмических исследований Университета Пардю. В расчетах, выполненных У. Хикамом, принималось, что начальная скорость каждой стрелы составляла 80 м/с. Хотя такую скорость вряд ли имели стрелы для длинного лука, принятое значение было удобно для проведения сравнительного анализа.


http://www.xlegio.ru/throwing-machines/mid...s/the-crossbow/

[Giulio Cesare]

И снова русские в Австралии.

Часть 3.

В Брисбен наши демонстранты вернулись хоть и не триумфаторами, но внимание и уважение к себе они вызвали. К русским потянулись. До этого никто еще не показывал такой сплоченности среди рабочих. Кроме кулаков и сплоченных рядов, наши социалисты и коммунисты завоевывали авторитет полным бескорыстием и принципиальным отстаиванием прав любых групп рабочих. Даже тех, которые за помощью и не обращались или вообще были в жесткой к ним оппозиции. По первому случаю характерен пример с татарами. Нашими, самыми настоящими, волжскими.

Татары были космически далеки от политики. В Австралии очутились благодаря тем же столыпинским переселенческим прелестям. От всяких революционеров держались принципиально дистанцировано. Они приехали работать и зашибать деньгу. Традиционно выносливые татарские мужики сильно выделялись своей работоспособностью среди местного контингента. Татарские рабочие руки были нарасхват. Было их правда немного - 70-80 человек. Всех их наняла железнодорожная компания для прокладки ветки на тяжелом участке. Татары поехали вкалывать и впервые в своей жизни столкнулись с расизмом (а Австралия тогда была таким раем для белых наци, что и Гитлеру не снилось).

Татар определили как азиатов и соответственно применили к ним так называемый "азиатский" закон - платить им можно было гроши, телесно наказывать и выгонять по заявлению любого белого работника. Русские работники на стройке были возмущены таким отношением к татарам. Прочие проявили сочувственное любопытство - они были в основном такие же иммигранты из разных стран. Сами татары пребывали в полном шоке.

Дали знать в Брисбен и на участок примчался товарищ Артем. Он сумел сплотить всех рабочих, доказать им, что татары их боевые товарищи, на которых всегда можно положиться. А если их сейчас не защитить, то руководство строительной бригады и над остальными будет издеваться. Надо показать свою силу!

Была проведена забастовка. Теперь руководство бригады было шокировано выступлением рабочих. Запросили головную контору в Сиднее. Там, на удивление, разобрались в ситуации, простым путем: открыли учебник по географии и выяснили, что татары формально европейцы. Применять к ним "азиатский" закон запретили. Из этой ситуации татары вынесли одно - социалисты и коммунисты их единственные друзья здесь. И поголовно вступили в Союз.

Второй пример - тот же Брисбенский Индустриальный Центр. Этот профсоюз контролировался одной из крупнейших партий Австралии - лейбористской. Но вот пользы для простых рабочих от него было ноль. А брисбенские рабочие никогда пай-мальчиками не были. Им очень понравилось как феерили наши 1.11.16, а профсоюз им запретил теперь дружить с нехорошими русскими. Ну вот они и положили, как учили, на руководство профсоюза. Вышли все из него. Властями это было расценено как некий заговор коммунистов. Народ дергали в полицию, песочили, но ничего такого не накопали (не умели, опыта еще не было).
В итоге, работяги Брисбена с нуля заново создали свою ячейку международного профсоюза (Индустриальные Рабочие Мира - ИРМ), которая полностью сочувствовала нашим революционерам и разделяла их политику. А брисбенские профсоюзы уже напрямую влияли на партийные выборы и, соответственно, места в Парламенте. Чем очень сильно заинтересовалась община Мельбурна, да. Взаимодействие с профсоюзами Брисбена обеспечивал тот самый товарищ Зузенко.

(фотка 20-х, когда он ходил на торговом судне)

Зузенко обучал их основам стачечной борьбы, пролетарской солидарности и конспирации. И его очень быстро женили на Фанни Розенберг из Мельбурна.

Февральскую революцию 1917 года в иммигрантских кругах встретили с восторгом, австралийцы - с интересом. Все следили за развитием событий и расстановкой новых политических сил. Среди иммигрантов создавались всевозможные комитеты, проводились многочасовые заседания. Был образован "Сводный Комитет Политических Беженцев", который занялся подготовкой к отправке всех желающих в Россию. В Комитет вошли представители общины Мельбурна, которые научили остальных членов выписывать правильные газеты. Из газет комитет узнал, что Временное правительство выделяет определенные суммы денег на возврат политических беженцев из разных стран.

Комитет попросил разрешение австралийского Правительства принять все дела у царского консула, чтоб можно было беспрепятственно визировать документы. Австралийцы согласились: во-первых, никто не разберет кто там у русских теперь главный; во-вторых, Абаза чмо и так под бойкотом; в-третьих, бумаги у него от русского царя, а тот теперь никто и звать его никак.
Пришли в консульство. Здание пустовало, Абаза нигде не было да и не искал его никто. Сначала. А потом стали разбирать бумаги и обнаружили, что деньги-то уже пришли.
Дома Абаза не оказалось. Убёг.

Заработали еврейские связи. Проверяли списки пассажиров океанских пароходов, у причалов и на вокзалах стали дежурить наши иммигранты из уголовного элемента. Уголовники его и нашли в каком-то отеле под чужой фамилией. Его не били, не унижали. Просто ограбили. Бабло от Временного правительства честно передали Комитету. Абаза впал в полное ничтожество и на время пропал с горизонта.

Денег от Временного правительства оказалось мало, всего на несколько билетов до Константинополя. В Комитете произошел раскол. Товарищ Артем предложил избрать от каждой партии кандидата. Часть денег за свой билет он отдал Комитету и поехал в легенду через Шанхай и Владивосток.
Союзом русских рабочих (СРР) в Брисбене поставил руководить товарищей Зузенко и Быкова (Розанова).

В июне 1917 года, когда в Австралии стало известно о демонстрациях в Петрограде, СРР провел в Брисбене митинг, куда явилась тысячная толпа от ИРМ. На митинге товарищ Зузенко зачитал декларацию:
"Признавая партию большевиков-коммунистов ближайшей выразительницей идеалов Российской революции, мы требуем, чтобы она неустанно способствовала выполнению следующих экономических и социальных требований социализма:
1. Уничтожение частной собственности.
2. Уничтожение эксплуатации человека человеком, обществом и государством; равенство между людьми без различия пола, возраста и национальности.
3. Равная жизнь для больных, престарелых и неспособных к труду.
4. Экономическое, социальное и политическое равенство женщин.
5. Отделение церкви от государства."
Последовали овации. Листовки с декларацией раздавали всем желающим. Одна легла на стол шефу полиции Квинсленда Уркхарту.


Уркхарт идиотом не был и почувствовал, что в его округе запахло жареным.
Он установил слежку за лидерами движения и запретил свободный въезд всем "русским" в Квинсленд. В Брисбене начала расти напряженность. Местным стали растолковывать, что эти "комми" и "болши" хотят запретить нам, белым австралийцам, стрелять по выходным аборигенов! Ха-ха! Вот уроды! А еще вот ты, белый австралийский парень, проливавший кровь в Галлиполи, в их глазах все равно что китаец! Вот, на, убедись!

Ко всем русским была объявлена нулевая терпимость - за каждый малейший проступок их подвергали самому суровому наказанию. Русских, татар, финнов, социалистов, коммунистов, анархистов и уголовников австралийские власти не разделяли.

Октябрь 1917 года расколол Брисбен и вызвал сильный когнитивный диссонанс у его жителей. Русофобия уже несколько месяцев подогревалась местной полицией и газетами. И тут, в ноябре, Лондон попытался еще раз протащить через референдум закон о всеобщей воинской обязанности в Австралии. СРР вышел с лозунгами протеста, ИРМ поддержал. Местное население, кроме шизомилитаристов, тоже не горело желанием служить. Закон прокатили по всей стране, но Уркхарт посчитал, что в Брисбене это произошло исключительно по вине русских агитаторов. Лейбористская партия, хоть была и против всеобщего призыва, тоже заволновалась - избиратели идут не за ними! Уркхарта заверили, что все меры, которые он предпримет, полностью будут одобрены правительством (лейбористы еще не знают, что некие граждане из Мельбурна уже вовсю торгуют будущими депутатскими мандатами от Брисбена).
Брисбен покатился к неизбежному.

Чуть не каждую неделю кто-нибудь из "русских" подвергался аресту и побоям. Совсем плохо стало после Брест-Литовского мирного договора - для многих австралийцев все русские превратились в предателей.

Для многих, но не всех. Молодое социалистическое государство вызывало симпатии и интерес у австралийцев с левыми взглядами. 1 мая 1918 года политические иммигранты сплотились вокруг большевиков и провели по всей стране маевку. В Брисбене на маевку пришло 2.000 человек. Звучали возмутительные речи о том, что немцы, австрийцы и турки тоже наши братья и пора кончать эту позорную войну. Маевку пытались атаковать 200 агрессивно настроенных дембелей, но они получили отпор.

Несколько ранее, Максим Литвинов уведомил Лондон, что НКИД РСФСР назначает своим консулом в Австралии Петра Фомича Симонова

(находясь на службе в армии, в 1905 году, организовал среди солдат Бакинского гарнизона социал-демократическую ячейку, выдан провокатором, сослан в Сибирь, бежал, вел подпольную работу в типографии Хабаровска, в 1912 попал под облаву, от которой ушел, через Китай прибыл в Брисбен, трудился рудокопом).

Симонов приехал с мандатом в Мельбурн. Премьер-министр Хьюз отказался его принять. На следующий день австралийские газеты вышли с заголовками: "Рудокоп заменяет князя в генеральском чине", "Русские революционеры", "Против Симонова", "Русские дела", "Большевистский представитель".

Вот только что делать в данной ситуации, австралийцам было не совсем понятно. И они совершили самый идиотский поступок, какой только могли совершить - Хьюз объявил, что раз Лондон считает большевистский переворот незаконным, значит законным консулом является Абаза. И свалил в Лондон, чтобы не встречаться с вытащенным из помойки экс-консулом. А Абаза, не будь совсем уж клиническим идиотом, вмиг распродал имущество консульства, выгреб кассу и свинтил в Египет. Где и помер несколько лет спустя.

Хьюз понял, что смачно пукнул в лужу и дал указание своему секретарю Уотсу встретиться с Симоновым. Уотс объявил Петру Фомичу, что без разрешения Лондона его тут официально признать консулом никак не могут, но неофициально будут с ним считаться. Особенно если господин Симонов запросит свое правительство о судьбе австралийских военнопленных, бежавших из турецкого плена в Россию (а такие были и много). Петр Фомич поручение выполнил и передал данные, которыми на тот момент располагало Советское правительство. И стал ездить по митингам и университетам - читать лекции о молодой стране Советов и коммунизме. Австралийцы закрывали глаза, но в ноябре 1918 года об этом стало известно Лондону. Конец 1918 года - не самое лучшее время для дружбы с большевиками, да. Австралийцы получили недвусмысленный приказ. 3 ноября 1918 года прямо во время лекции в университете Мельбурна, Петра Фомича арестовали. Над обвинением думали целых три месяца. Наконец в феврале 1919 года судили и впаяли год каторжных работ за пропаганду большевизма и призыв к мятежу. (Забегая далеко вперед скажем, что Петр Фомич отсидел от звонка до звонка, вкалывая в угольной шахте, вышел в 1920 году из тюрьмы, снял комнату в Мельбурне и повесил табличку "Консул РСФСР". И никто его не тронул. Сами к нему приезжали).

Думаю не надо вам говорить, как это событие отразилось на русских общинах и особенно в Брисбене.

В это же время (февраль-март 1919 года) по Австралии прокатилась волна протестов против дурацкого "Акта о военной предосторожности" (War Precaution Act). К русским обратились помочь в организации протеста, а им только это и надо было. Демонстрацию назначили на 23 марта.
Уркхарт тоже ждал ее. Под его руководством лоялистские и провоенные группы Квинсленда объединились в организацию, насчитывавшую 70.000 членов.
23 марта 1919 года войдет в историю Австралии. Отзвуки его слышны и посей день.

[Regis]

Крестовый поход викингов



1107 год.
Волжские булгары грабят Суздаль, объединенное русское войско раз и навсегда отваживает половцев от своих земель, в Приазовье происходит настолько сильное землетрясение, что его чувствуют аж в Киеве.
Папа Римский решает споры об инвеституре, в Шотландии меняется король, в Японии восходит на престол император Тоба.

А далеко на севере норвежский король Сигурд I внезапно находит решение своей экзистенциальной проблемы.

Проблема эта складывалась из многих факторов.
Началось все с того, что еще в 999 году Олав I взял и окрестил всю Норвегию. После перехода к христианству заниматься любимым и достойным делом — грабить соседей, разрушать города и осаждать всякие там Парижи, стало как–то невежливо и неправильно.

Разумеется, всегда оставались возможности для завоеваний и присоединения новых земель, был бы какой–никакой повод для этого. Расширение державы — дело благородное, вполне подходящее даже христианину, ничего зазорного в этом нет.
Вот и отец Сигурда, Магнус III Голоногий, думал ровно так же, когда за несколько лет до описываемых событий отправился понемногу присоединять к своему королевству отдельные куски Британии — Оркнеи, Гебриды и остров Мэн впридачу. Сперва все шло неплохо, даже часть Уэльса удалось оттяпать, но на втором заходе, уже в Ирландии, Магнуса убили, и захваченное быстро поменяло владельцев.

Сигурда пример отца как–то не очень устраивал. Тем более что с его смертью проявился еще один пикантный аспект.

Законная жена Магнуса III, Маргарет Ингидоттер, детей ему не принесла. Магнус, впрочем, совершенно не терялся и до своей гибели успел наплодить целую кучу незаконнорожденных сыновей от самых разнообразных наложниц. Вообще говоря, в то время в Норвегии это считалось в порядке вещей. Сам Голоногий был сыном наложницы, да и отец его, дед Сигурда — тоже.

Беда была не в происхождении, а в количестве этих наследников. Сигурд был вынужден делить престол с двумя «братьями» — Эйстейном и Олафом. Причем если Олафу в то время было всего 8 лет, и его мнения никто не спрашивал, то вот Эйстейн был старше Сигурда, и пока тот развлекался вдали от дома вместе со своим деятельным батей, уже успел неплохо зарекомендовать себя на родине, в Норвегии.

Братья хорошо понимали, что уж лучше худой мир, чем сколь угодно добрая ссора, и открытую дележку престола не устраивали, но отношения между соправителями, мягко говоря, были так себе, и обоим было понятно, что долго так продолжаться не может. По средневековым меркам то, что они умудрились прожить без войны все 4 года со смерти отца — уже небольшое чудо.

В этом и состояла экзистенциальная проблема молодого (17 лет) монарха. В набеги не уйти, завоевывать Ирландию, по примеру отца, не тянуло, во внутренние дела королевства лезть не стоило.

Поэтому, когда весной 1107 года до Сигурда дошли подробные вести о новом, доселе неизведанном, но очень модном и всецело одобряемом Церковью занятии для самых успешных дворян Европы, он не стал долго думать и начал немедленно собирать корабли и войска.

Осенью 1107 года Сигурд I, король Норвегии, выступил в Крестовый поход.
По старой норманнской традиции — морской.

Как проходила первая часть плавания Сигурда? Куда он смог добраться за первый год путешествия? Как викингов встречали в дальних землях?

Об этом — в следующем выпуске.



В прошлом выпуске рассказывалось про то, как норвежский король Сигурд I, загнанный внешними и внутренними обстоятельствами в стесненные условия, нашел изящный выход для своей удали молодецкой — Крестовый поход до Святой земли.

Собрав 5000 человек на 60 кораблях, семнадцатилетний монарх осенью 1107 года отплыл от берегов Норвегии, оставив королевство на попечение более спокойного старшего брата, Эустейна.

Первая остановка на пути была у знакомых берегов Англии. Там несколько напряглись, увидев эдакую морскую оказию — отдельные старожилы еще хорошо помнили, чем может обернуться зрелище характерных квадратных парусов на горизонте.

Не далее как в 1066 году прадед Сигурда, король Харальд III с говорящим прозвищем Суровый, высадился возле Йорка с 15 тысячами воинов и явным намерением покорить всю страну. Покорение не сложилось, англосаксонская стрела послужила хорошим успокоительным, но шороху норвежский агрессор успел навести изрядно — во многом из–за него Вильгельм Завоеватель так легко сломил сопротивление Англии, удачно высадившись на южных берегах всего через 3 дня после разгрома викингов.

Вообще героический прадед Сигурда I был личностью весьма авантюрной и интересной. На своем веку Харальд успел жениться на дочери Ярослава Мудрого, основать в Норвегии небольшое поселение под названием Осло, а также повоевать в Норвегии, Швеции, Дании, Англии, Сирии, Малой Азии, Сицилии, Польше, Болгарии и Византии. Поэтому приближение его правнука вызвало в Англии некоторый специфический интерес — а ну как гены взыграли в парне, и сейчас снова начнется?

Однако выяснив истинную цель похода Сигурда (и несколько поразившись географическому размаху планов), английский престол в лице Генриха I никаких препятствий нордическому крестоносцу чинить не стал, напротив — достойным рыцарям обеспечили вольготную зимовку, а весной 1108 года проводили в добрый путь.

Из–за специфики морских путешествий тех веков времени они занимали немало — без толковых навигационных инструментов и карт флотоводцы, как правило, старались не уходить от берега далеко, иначе всегда был шанс заплыть куда–то совсем не туда. Поэтому путешествие вдоль береговой линии Франции и Испании затянулось. Только осенью норманны добрались до следующего перевалочного пункта — города Сантьяго–де–Компостела на севере современной Испании.

Благодаря тому, что Галисия, в которую входит город, в то время была христианской, сперва у путешественников получилось найти общий язык с местным правителем. Викингов разместили на зимовку, и поначалу все шло хорошо.

Однако год выдался неурожайным, и даже в солнечной Испании настали голодные времена. Властитель города, оказавшись в такой стрессовой ситуации, повел себя странно — все–таки давно в те края не заплывали северные гости, позабылась специфика их визитов.
Сигурду и его воинам было отказано в продовольствии. Даже за деньги. Не самый разумный шаг в данном случае.

Мрачно отплывая от дымящихся руин Сантьяго–де–Компостела и доедая то, что не успело сгореть вместе с городом жадных галисийцев, викинги продолжали держать курс на юг. Настроение постепенно менялось с расслабленно–экскурсионного на сурово–боевое.

Где–то в процессе этой метаморфозы норманнов и встретил местный пиратский флот. Пока флибустьеры пытались понять, что это за угрюмые мужики с топорами, почему их так много и стоит ли с ними связываться, бородатые крестоносцы взяли решение последнего вопроса на себя и резко двинулись в атаку.

Частично разогнав, частично потопив незадачливых морских грабителей, викинги отжали у Джеков–Воробьев 6 кораблей и пошли дальше. Жизнь стала приобретать более привычные и понятные очертания.

Окончательно крестоносцы это поняли около Синтры, уже на юге Португалии. В отличие от Галисии, тут христианство было не в почете. Высадившись у ближайшего замка и недоверчиво посмотрев на темные лица вокруг, норманны все же сперва попробовали намекнуть про святую цель своего похода — окажите, дескать, содействие, не будьте галисийцами. Ответом был «Аллах акбар!».

Почему не надо говорить такое крестоносцам? Сколько еще пиратов падет жертвой своего этнографического невежества? Куда в итоге дойдет разудалое войско Сигурда?

Об этом — в следующих выпусках.



В прошлом выпуске доблестное войско покинуло гостеприимную Англию и не столь дружелюбную Галисию и направилось далее на юг вдоль побережья современной Португалии.

Мы оставили викингов как раз на том моменте, когда крестоносцы недоверчиво слушали про Аллаха рядом с замком неподалеку от Синтры. Особо буйные норманны уже было потянулись к топорам, но Сигурд, помня о том, что они, вообще–то — благородные рыцари, а не как обычно, дал местным жителям последний шанс — принять крещение, причем прямо здесь и сейчас.
Получив категорический отказ, молодой монарх развел руками: «Хотели как лучше, а получилось как всегда. Выпускайте кракена!».

Разнеся и замок, и город, и жителей, не успевших вовремя разбежаться, и стащив все ценное к себе на корабли, викинги поплыли дальше, довольно ухмыляясь. Наконец–то Крестовый поход стал настоящим боевым походом против сарацин, а не затянувшейся мирной экскурсией по Атлантике с осмотром достопримечательностей. С населением Синтры, правда, не очень удобно вышло — его не осталось, но, с другой стороны, им дали выбор, так что каноны гуманизма того времени были вполне соблюдены.

В следующий раз предложение немедленно креститься поступило местным буквально через несколько десятков километров, в Лиссабоне. Простодушные норманнские парни искренне не могли взять в толк, как это так — половина города христиане, а половина — совсем даже нет, и попробовали поправить положение своими силами. Так как в купель никто окунаться не захотел, северное войско прибегло ко второму и последнему аргументу, и снова выиграло сражение с опешившими от такой наглости мусульманскими войсками. Разграбив Лиссабон, норманны благоразумно отплыли — храбрость это хорошо, но ждать подхода основных сил противника дураков не было, к тому же многие смутно догадывались, что Святая земля еще не началась и до нее сперва надо доплыть, а потом уже совершать подвиги во имя веры.

Поэтому, повторив на бис фокус с крещением в Алкасер–ду–Сал, потому что Бог, как известно, Троицу любит, Сигурд отошел подальше в море и решил временно завязать с распространением христианства на территории Португалии.

Так незаметно наступил 1109 год.
Лучшим новогодним подарком для немного заскучавших викингов стало прохождение Гибралтара. Точнее, неожиданная встреча, случившаяся там. Еще один пиратский флот пытался выйти в Атлантику с какими–то своими преступными целями — они были еще не в курсе, что по их исконным владениям шастают особо наглые интуристы.

Сигурд воспользовался старой тактикой: пока противник ожесточенно тупит и пытается понять, кто это на него плывет весь в бороде и железе, ускоренным темпом приблизиться к врагу, чтобы дать ему возможность как следует рассмотреть, понюхать и даже попробовать топоры, скрамасаксы, мечи и прочие гостинцы с берегов Норвегии.
Делая выводы из прошлых ошибок, в этот раз Сигурд предусмотрительно не стал топить всех пиратов поголовно, а несколько захватил в плен — очень ему стало интересно, откуда это такие бравые парни прут в таких количествах? Языковой барьер был быстро разрушен с помощью подручных средств, и викинги спешно взяли курс на Балеарские острова — раскаявшиеся пираты охотно тыкали пальцами именно в том направлении.

Когда–то давно, в 860 году, эти острова были покорены могучим шведским конунгом Бьёрном Железнобоким, но с той поры утекло немало времени, и уже 200 лет к описываемому моменту на Балеарах процветала мусульманская пиратская вольница. Флибустьеры чувствовали себя полными хозяевами всей западной части Средиземноморья — к ним никто лишний не совался, а если какие эмиры и захватывали власть на «Тортуге», то долго удержаться не могли. Благодаря удобному расположению и полной безнаказанности, острова стали одним из главных центров работорговли и пиратства. Складировали награбленное тоже там, на Балеарах, что чрезвычайно порадовало Сигурда, с ходу взявшего первый из островов, Форментеру.

За двести лет существования там пиратской базы ни один христианин не осмеливался и близко подплыть к островам, поэтому буканьеры несколько расслабились. Очень зря.

Зачистив Форментеру и определив направление на следующий чекпойнт, викинги продолжили веселье, руководствуясь вечным лозунгом «Грабь награбленное!». Единственная неприятность с ними приключилась уже на третьем по счету острове — Менорке. Удрученные капитаны судов сообщили, что далее забивать трюмы добычей невозможно. Больше не лезет.

Осмотрев укрепления четвертой и последней базы пиратов на Майорке и оценив количество посеревших от ужаса негритянских лиц на ее стенах, Сигурд развел руками и приказал плыть дальше. Раз все равно не лезет, чего зря штурмовать крепость? Крестовый поход крестовым походом, но благотворительность для норманнов была очень непривычным занятием.

К тому же, как монарх не уставал повторять своим подчиненным, Святая земля была еще далеко. А впереди была Сицилия.

Что ждало викингов на Сицилии? Насколько далека Святая земля? Оправились ли бедные негры–пираты от перенесенного унижения?

В следующем выпуске мы ответим на эти и на другие вопросы. Stay tuned!



В прошлом выпуске довольные викинги неторопливо плыли к Сицилии, стараясь не зачерпнуть морской воды бортами переполненных добычей драккаров, а облегченно выдохнувшие мавры–пираты плясали на стенах Майорки, радуясь, что пронесло.

Забегая вперед, сразу скажем, что негритянские танцы продлятся недолго — через 5 лет, в 1114 году, сборная католических государств Средиземноморья организует против пиратов еще один Крестовый поход, направленный именно на Балеары, после чего флибустьерская вольница закончится. Правда, крестоносцы покорят острова совсем ненадолго, всего на год, а затем их опять вытеснят мусульмане, но в любом случае сарацинской Тортуге придет конец. Немалую роль в этом сыграли наши викинги, предметно доказав всем заинтересованным, что Балеары вполне можно взять штурмом, главное действовать понаглее.

Вернемся к Сицилии. Если вы думаете, что она в то время тоже была под какими–то неграми, то вы серьезно ошибаетесь. Еще в 999 году в городе Салерно, что на юге Италии, случилось примечательное событие. У тамошнего принца, Гвемара III, отдыхала группа норманнских пилигримов, вернувшихся из Иерусалима. Именно этот момент выбрали арабские пираты, решив завалиться в город и немедленно потребовать дань за тридцать лет и три года. Гвемар, печально вздохнув, начал копаться в казне, что вызвало крайнее непонимание у паломников. Это что же, добрым христианам расслабиться нельзя? В Иерусалиме черные, в Палестине черные, так еще и сюда приплыли?! Оттеснив в сторону мягкотелого итальянца, норманны взялись за мечи.

Проводив взглядом остатки пиратского флота, успевшего в малом числе сбежать с поля боя, обрадованный принц немедленно предложил гостям остаться в Салерно насовсем — очень уж ему понравился норманнский подход к международным отношениям. Однако те отказались, мотивировав это тем, что вообще–то они пилигримы, а не наемники. Но вот как доберутся домой — обязательно сообщат более боевым парням, что тут им будут рады. На том и порешили. Гвемар не подумал об одной простой вещи: если это были всего лишь богобоязненные паломники, то что же тут устроят настоящие норманнские воины?

Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. Пилигримы оказались людьми слова, и в 11 веке в Италию пошел нескончаемый поток рубак из Нормандии. Сперва итальянцы были даже рады — это же прекрасные наемники! Но довольно скоро норманнам надоело устраивать «потешные бои» для мягкотелых южан, пусть и за деньги, и они принялись за дело всерьез. А что, климат теплый, народ слабый, земли богатые…

Норманны успели поучаствовать в захвате княжеств и королевств, восстаниях, поработать на Папу Римского и против Папы, порубить сарацин, итальянцев, немцев и вообще всех, кто под руку попался, включая византийские войска. Вообще, сначала они вместе с ними освобождали ту самую Сицилию, причем за сборную Византии выступал уже известный нам Харальд Суровый, однако потом пути северян разошлись, и будущий король Норвегии, получив в Италии по шлему, был вынужден вернуться в Константинополь.

К концу 11 века вся южная Италия (включая злосчастный Салерно), а также Сицилия, Мальта и куски побережья Африки были поделены между достойными парнями из Нормандии. Они даже пытались отжать у Византии Югославию, и у них получилось бы, если бы тогдашний византийский правитель Алексей I Комнин не заплатил аж 360 тысяч золотых монет Генриху IV, северному соседу итальянских норманнов, чтобы тот как–нибудь утихомирил зарвавшихся варваров.

Короче, спасибо тебе большое, принц Гвемар.

Поэтому в 1109 году Сигурда и его воинство, добравшееся до Сицилии, ждал там самый теплый прием. Ну как же, в кои–то веки достойные нордические парни с добычей пожаловали, а то все южане, греки или сарацины, тьфу! Переждав зиму в гостях у юного сицилийского правителя Рожера II, крестоносцы отправились дальше, благо норманны–хозяева доступно объяснили, как добраться до Святой земли. В принципе, они и сами были бы не прочь, но как–то постоянно было недосуг — и тут жизнь кипела.

Как Святая земля встретила норвежцев? Не проявил ли кто глупости с летальным исходом? Что еще предстояло отч(Censored)ить достойным викингам?

Об этом расскажет последний выпуск.



В прошлом выпуске мы рассказали о нелегкой судьбе итальянцев, зачем–то позвавших к себе норманнов, и Сигурде, встретившем на Сицилии родственные души в лице Рожера II и его приближенных.

Как следует перезимовав и спустив часть награбленного на Балеарах, весной 1110 крестоносцы наконец–то добрались до Святой земли и немедленно отправились в Иерусалим, поудобней перехватывая топоры и радостно щерясь под шлемами.

Королем Иерусалима в ту пору был Балдуин I, интриган, ловкач и двоеженец, прибывший на Ближний Восток еще в составе Первого Крестового похода и с той поры успевший ловко отжать себе Эдессу, а потом и сам святой город. Методы Балдуина несколько расходились с принятыми в то время моральными императивами, а уж особенно его противников бесил тот факт, что он умудрился получить корону Иерусалима, вообще не приняв участия в его отвоевании у мусульман.

При этом никоим образом нельзя сказать, что Балдуин был трусом или не любил битвы. Отнюдь! Просто, в отличие от многих других деятелей того времени, он сперва предпочитал продумать все шансы и по возможности добиться своих целей другими путями, менее прямыми и заметными. Однако, учитывая расположение его королевства и нежную любовь, которую окрестные мусульмане издревле питали ко всем, кто пытался посягнуть на Иерусалим, драться Балдуину приходилось регулярно, что он с успехом выполнял, расширяя границы своей державы.

Поэтому, получив сообщение о том, что приплыла целая делегация лютых бородатых мужиков и теперь прет на Иерусалим в полной выкладке, король сразу осознал несколько вещей:

1. Рубиться с викингами (а слухи об упоротой северной бригаде достигли ушей Балдуина еще давно) ему не хочется совершенно.
2. С Сигурдом и его командой надо быть повежливей, иначе см. пункт 1.
3. Развлечения северянам все равно надо обеспечить, а то они найдут их сами, и это мало кому тут понравится.

Учитывая все вышеперечисленное, король Иерусалима не побрезговал самолично встретиться с норвежским монархом и показать ему окрестности. Сводить к священной реке Иордан, подарить кусок креста Господня, обсудить животрепещущие темы распространения христианства и «ну, закинул я ляжки себе на плечи», а также аккуратно намекнуть, что тут, в Иерусалиме, отвоевывать уже нечего, извините, но вот рядом есть город Сидон, и таки вы знаете, его жители совсем вас не уважают…

План удался. Растроганные королевским приемом, викинги погрузились обратно на корабли, отплыли к Сидону и по отмашке начали атаку вместе с силами Балдуина. Полагаю, дальнейшая судьба города вполне понятна и не требует особых разъяснений.

Сигурд и товарищи решили, что достижение получено, галочка проставлена, поэтому можно отплывать на север. Так как возвращаться тем же путем, через Средиземное море, норвежцам не хотелось — брать там уже нечего, места уже знакомые, противников всех уже обидели, курс был взят на Константинополь.

Правда, до того, как добраться до Царьграда, флотилия какое–то время тупила в Греции. Почему? Потому что северянам хотелось произвести на императора Византии Алексия сногсшибательное впечатление. И не как обычно, топором в голову, а с эстетической точки зрения — если правильно подобрать время и ветер, то можно войти в гавань Константинополя шеренгой в один корабль, так, чтобы для наблюдателя паруса слились в один, а потом красиво разойтись в стороны, чтобы тот самый наблюдатель был поражен в самое сердце.

Учитывая, что в то время Греция принадлежала Византии, Алексий был прекрасно в курсе, что за люди к нему приплыли, и чего они ждут. Но так как про необходимость вежливого подхода к Сигурду знало уже все Средиземноморье, в час «Ч» император вышел лично встречать флот и сделал вид, что крайне восхищен.

Далее повелитель Константинополя в полной мере проявил бизнес–жилку. Раз викинги все равно собрались возвращаться пешком, через всю Европу, то флот им ведь не нужен, не так ли? Выменяв лошадей, проводников и припасы на корабли и неплохую часть добычи, Алексий набросал на карте примерный маршрут до Норвегии и пожелал Сигурду всяческой удачи и заходить еще — очень уж выгодно получилось. К тому же, хедхантеры императора убедили многих норвежцев остаться на службе в Византии — тепло, вкусно кормят, море рядом, гречанки, мусульман можно резать, опять же.

В том же 1110 изрядно поредевшее войско норвежцев начало долгое возвращение домой. О нем сведений мало, хотя заняло оно аж 3 года. Попросил ли Алексий уконтрапупить кого по пути или нет — неизвестно. В хрониках осталась только встреча Сигурда и императора Священной Римской империи Лотаря — так Сигурд стал одним из немногих монархов того времени, которым повезло поручкаться со всеми двумя императорами Европы.

Триумфально вернувшись домой после 6 лет отсутствия, Сигурд немедленно вызвал брата на мужской разговор, где сообщил ему, что ежели Эустейн надеялся, что его соправитель в своих эскападах на юге случайно помрет, то вот, во–первых, хрен ему, а вот, во–вторых, частица священного Креста. Поэтому теперь Сигурд главный альфа–самец в Норвегии и под ногами у него лучше не путаться.

Через 34 года на Святую землю соберется второй крестовый поход, потом третий, четвертый и так далее до восьмого, но такого успеха как первый они уже не добьются. Сигурд лет через 10 по старой памяти соберет толпу покорять шведских язычников и даже добьется каких–то успехов, но в 1130 году умрет, не оставив наследников. Огорченный Эустейн помрет еще раньше, в 1123.

Имя Сигурда войдет во многие норвежские саги, а потом и оперы. Именно он стал первым королем, сходившим в крестовый поход. После его примеру последуют многие, но мало кто сможет сделать это так же успешно.

К сожалению, после смерти короля в Норвегии начнется гражданская война, которая продлится 90 лет. Но это уже совсем другая история.

https://historyfun.dirty.ru/

[Giulio Cesare]

Часть 4.
Слабоумие и отвага.

Диспозиция перед 23 марта 1919 года.
Союз Русских Рабочих и примкнувшие к ним австралийцы из ИРМ не сидели сложа руки. Все прекрасно понимали, что бой будет самый настоящий. Противник: полиция и отряды националистов. Старые революционеры рассказывали своим новым товарищам, что правильно организованная колонна - сама по себе оружие. Но в условиях численного превосходства противника колонна требует боевого охранения.

С австралийцами уже с осени 1918 года занимались тактикой. В желающих не было отбоя. Многие австралийские работяги и так всегда были не прочь съездить по щам полицейскому, но тут целая наука!
Занятия по тактике колонны вел рабочий из Саратова Герман Быков (Розанов)

Горячих австралийцев учили не реагировать на индивидуальные атаки - главное (да простят меня кинозрители) держать строй. Словил сам в щи - не беда: храни колонну и колонна сбережет тебя. И затопчет нападавшего. И еще - колонну учили противодействию конным полицейским (что станет жутко неприятным сюрпризом для парней Уркхарта)
С наиболее дерзкими, резкими и агрессивными рабочими вел занятия товарищ Свирский (он же товарищ Таран). Вел по своему профилю - организовывал летучие боевые отряды по примеру эсеров (каковым и сам был). Раньше об этой тактике рассказывали на уроках истории в школе, а теперь, видать, придется мне.

Летучие отряды предназначены для хаоса городских боев. Их задача - внести дезориентацию, хаос и, как следствие, панику в ряды противника. Действуют тройками или двойками. Если в России они вооружались пистолетами и бомбами, то здесь булыжниками и кусками арматуры.

Тактика: выскочить из-за угла или подворотни, метнуть в толпу снаряды, скрыться. При обнаружении одиночного противника или мелких групп - нападение на них и отоваривание. Каждый отряд имеет несколько точек для нападения и досконально изучает все маршруты между ними. Каждый отряд знает два соседних отряда и имеет с ними общую точку сбора. Существует система сигналов свистом. Три группы могут скоординировано нападать с нескольких сторон. При необходимости могут осуществлять боевое охранение колонны и вести дальнюю разведку, заодно наводя противника на ложный путь и заставляя нести потери до встречи с главными силами. Все боевики группы знают только клички друг друга, собираются только на явках и, по идее, не знают кто где живет.
К марту удалось сколотить два десятка таких групп.

Вот видите как все серьезно было?
Уркхарт догадывался, что все будет намного сложнее чем 01.11.1916. Знал он и место митинга - Trades Hall


Когда читаешь о подготовке полиции Квинсенда к решающей схватке с "болши" и "комми", возникает недоуменный вопрос: что, сложно было на канал царского МВД на ютюбе подписаться? На инстаграм Трепова? За три года могли хотя бы в аську московскому градоначальнику стукнуться! И узнать, что по этим людям работают либо стрельбой залпами без предупреждения, либо сомкнутым конным строем с шашками наголо. И не надо стесняться применять пушки на городских улицах.

Но гуглом австралийцы почему-то не воспользовались и предпочли изобретать велосипед. Единственное, что они достоверно знали о противнике - он очень агрессивен и не включает заднюю. Численность оценили в 5.000 человек (реально вышло 1.500).

Уркхарт смог стянуть в Брисбен со всего Квинсленда почти 300 полицейских (больше и не было). Опираться предполагалось на отряды националистов и дембелей, накаченных по самое нимагу антирусской пропагандой. Этих было порядка 8.000 горевших жаждой погрома человек.

Полицейским было дано указание кричать ожидаемой толпе издалека, а в случае непослушания - самим бросаться в атаку. Предполагалось, что стихийные отряды помогут. Был организован отряд конных полицейских, который разбили на группы по четверо (фатальная ошибка). В задачу им поставили патрулирование улиц и блокирование толпы с тыла.
Возможно эти приготовления и сработали бы (при таком численном превосходстве), но за день до дня "D", 22 марта, случилась катастрофа - вмешались политики.

Правящих лейбористов взволновало два момента:
- в демонстрации будут участвовать их избиратели и они попадут под замес, а это отразится на грядущих выборах;
- толпы бухих дембелей на улицах Брисбена хулиганили порядок и от них уже пошли всякие ограбления и мелкие погромы - как бы город не разнесли.

Уркхарту спустили жестки приказ: не допустить любые беспорядки в Брисбене и не допустить столкновений националистов с демонстрантами. За неисполнение - отставка. Уркхарт впоследствии вполне мог бы написать мемуары в стиле немецких генералов "Преданы, но не сломлены".

За день до битвы полиция Квинсленда была поставлена между двух огней! Теперь все в городе для нее враги! В следующие три дня она покроет себя неувядаемой славой, в полном соответствии с девизом "Слабоумие и Отвага".

В этот же день, 22 марта, газеты вышли с предупреждением: никаких красных флагов на демонстрации!

Диспозиция на утро 23 марта 1919 года.
( Collapse )
Наши - красные.
Полиция - синие.
Националисты - черные.


Штабквартира СРР располагалась всего в нескольких шагах от места митинга - красный флажок. Перед ней были выставлены полицейские кордоны. Рядом собирались националисты.

Первый фейл - полиция не знала точку сбора демонстрантов.

Колонна собралась на другом берегу канала у парка (красный круг) и пошла навстречу рабочим прибывавшим с окраин. В это же время, летучие отряды внезапно атаковали камнями сводный отряд полицейских, собранных для реагирования (большой синий круг) и собиравшуюся толпу националистов.
Летучие отряды побежали к вокзалу, полицейские, немного подумав, двинулись за ними. В том же направлении двинулись и националисты. На месте были оставлены 4 конных полицейских и патруль в 8 человек пеших полицейских, который выдвинули на всякий случай в противоположную сторону.
Колонна же дошла до Эдвардс-стрит и полностью собралась (400 лбов). Двинулись по той же улице в сторону моста Виктории. Повернув из-за угла, маленький патруль лоб в лоб столкнулся с толпой и отправился прямиком в австралийскую легенду.

Все, что вам рассказывали про безбашенность австралийцев - правда!
Капрал Миллер, командовавший патрулем, в полном соответствии с приказом, который забыли отменить, закричал толпе: "У вас есть красные знамена?". Тут же над толпой взметнулись 9 больших красных полотнищ. "Hooray boys! - крикнул Миллер, - Chaaaarge!!!". Все восемь полицейских бросились с дубинками на колонну.
Они вгрызлись в нее как бульдоги. Их били наотмашь и топтали, им выбивали зубы и перебивали пальцы. Они же, даже упав, хватались за ноги демонстрантов и впивались в икры уцелевшими клыками. Толпа тащила этих бешеных на себе два квартала.

Тут толпу заметили конные полицейские и тоже, ни секунды не раздумывая, понеслись на нее. Благо за ними побежали человек 200 дембелей.
Колонна наконец отшвырнула то, что осталось от патруля, и, подпустив конных вплотную, внезапно села. Кони встали на дыбы. Тут же, используя знамена как пики, всадников скинули с лошадей. Две лошади упали на своих всадников, две понеслись назад без седоков и хорошо проредили наступавших дембелей.
Добежавших дембелей приняли в кулаки. Завязалась потасовка. Зузенко, который командовал колонной, понял, что они теряют время и приказал сомкнуть ряды и прорываться к месту сбора. Дембелей растолкали и прошли к мосту Виктории.

У точки сбора события развивались следующим образом.
Собравшуюся толпу националистов постоянно обстреливали булыжниками из-за углов и заборов. Националисты не выдержали и большая их часть стала гоняться толпами за летучими отрядами. Оставшаяся потянулась к месту митинга и, неожиданно для себя, наткнулась на полицейский кордон. Командовавший офицер объявил, что полиция не допустит столкновения с демонстрантами. Стороны вступили в перепалку.

В этот момент, внезапно, с разных сторон повалили люди и вмиг образовали тысячную толпу на месте митинга. Через мост Виктории к ним гордо, со знаменами, промаршировала уже окровавленная колонна Зузенко. Тут же начали митинг. Невесть откуда взялись репортеры и зеваки.
Малый отряд националистов (примерно 2.000 рыл), которых сдерживал кордон, взревел от ярости, раскидал полицейских и с криком "вычистим эту мразь из Брисбена!" бросился на митингующих. Били всех - и своих и чужих, и женщин и детей.

Импровизированную трибуну снесли, а выступавшему Быкову всадили нож в ребра. Завязалась всеобщая потасовка с поножовщиной. На площадь стали прибывать запыхавшиеся националисты и дембеля, разъяренные бесплодной погоней за летучими отрядами.

Здоровенный Зузенко раскидал нападавших от раненого Быкова. Втроем с товарищами понесли его к штаб-квартире. Их заметили и бросились за ними. Зузенко приказал бегом нести Быкова, а сам достал револьвер и несколько раз шмальнул поверх голов. Толпа отпрянула, но тут сзади навалился еще народ и она снова понеслась вперед. У штабквартиры нападавших ждал сюрприз - сорок мужчин славянской наружности с двустволками. Сначала стреляли в воздух, а потом мелкой дробью прошлись по толпе. Толпа схлынула, но ненадолго. Раздались команды бывших фронтовиков: "Стрелки вперед! Открыть огонь!".

Перестрелка не успела разгореться в полную силу, как прибыл Уркхарт. Он собрал всех уцелевших полицейских и с ними встал между сторонами. Он громко потребовал у всех сложить оружие. Русские крикнули, что будут умирать здесь, а с австралийской стороны Уркхарту посоветовали убираться к черту.
И тут вмешался Бог - внезапно грянул плотнейший ливень.

Националисты пообещали добить всех "русских" на следующий день. Стороны стали расходиться. В пелене дождя невозможно было разобраться кто есть кто и все подряд начали растаскивать раненых и доставлять их в больницы. Врачи все сутки не спали, оказывая помощь. Больничные коридоры были залиты кровью. На соседних койках запросто оказывались и полицейские, и рабочие, и националисты.

Впереди Брисбену предстояло пережить еще два дня кошмара.

http://d-clarence.livejournal.com/136304.html

[Giulio Cesare]

Часть 5.
Продолжение.
Начало:
d-clarence.livejournal.com/135243.html
d-clarence.livejournal.com/135563.html
d-clarence.livejournal.com/135898.html
d-clarence.livejournal.com/136304.html
Всю ночь дождь не прекращался.
Уркхарт собирал уцелевших полицейских в районе вокзала на Рома-стрит. Вокзал надо было контролировать, так как на него продолжали прибывать группы националистов и всякого мутного элемента. По оценкам полиции в городе уже было 12.000 неравнодушных и агрессивных граждан.
Уркхарт чувствовал, что полиция потеряла контроль над городом и вот-вот произойдет что-то страшное. Он запросил власти о введении военного положения и вводе войск в город. Власти отказали - наверху националистов принимали за розовых пони, которые вычистят большевистскую заразу.
Полиция поняла - придется погибать. Австралийцы может и безбашенные, но не полные дураки - выводы из прошедшего дня сделали. Всех конных свели в два крупных отряда в 10 и 20 кавалеристов. Им было приказано атаковать любую толпу в сомкнутом строю с двух сторон. Просто нафиг всех топтать и ехать дальше - для задержаний людей нет. 70 полицейских с винтовками поставили у вокзала - задерживать прибывающих агрессивных мужчин и отправлять их обратно. 60 полицейских Уркхарт тоже вооружил винтовками со штыками и оставил при себе в качестве резерва. Остальные полицейские охраняли что и положено в таких ситуациях - почту, банки, телеграф и административные здания. От патрулирования улиц пришлось отказаться - боеспособные полицейские закончились.
Поздним вечером Уркхарта позвали к телефону. Мужской голос, с грассирующим акцентом, предложил сделку: русские покидают свой офис и вообще город, но у многих есть семьи и им нужно время на собраться - может ли Уркхарт обеспечить им завтра охрану хотя бы на вокзале?
Сделка классная, спору нет. Но у Уркхарта еще и приказ о задержании русских лидеров!
Уркхарт ответил, что если он увидит главарей "мятежников", то арестует их. А если нет, то нет.
Теперь задача вроде бы упростилась - надо не допустить толпу в кварталы, где живут русские, пока те сваливают. После чего авось все и уляжется (но это так - розовые мечты).
В редакциях газет царил праздник - столько сенсаций! А еще и власти поощряют к травле всяких комми и болши! На утро газеты вышли с заголовками: "Город захвачен большевикам! Где ты, австралийский воин-защитник?", "Расправляться с большевиками по закону Линча!". Ярче всех отличилась Daily Mail - она напечатала типа интервью с анзаковцем Бирком, который вернулся из плена через Владивосток (отметим - благодаря большевикам и упрятанному за решетку Симонову). В интервью был прекрасный пассаж про то, что большевики и китайцы суть одно и то же, что большевики выкалывают глаза и вспарывают животы пленным. А еще им служат дикие "tatares", которые специализируются на массовых изнасилованиях.(Бирк впоследствии засудил газету - журналисты просто вытащили его имя из списка репатриантов. Настоящее имя Бирка - Лев Биркин, сын ювелира из Мельбурна, но кого это тогда волновало?).
После полудня дождь почти прекратился и у моста Виктории собралась семитысячная толпа дембелей и националистов. Многие требовали немедленно выдвигаться и громить "русских". Фронтовики осаживали - ждали отряд с винтовками и ручным пулеметом.
В это же время "русские" стали собираться в колонну. Задача колонны - принять на себя возможный удар для отвлечения противника от групп беженцев, выдвигающихся к вокзалу. Количество летучих отрядов и людей в колонне сократилось - многие австралийцы слились, остались только самые стойкие и кому терять было нечего. Офис СРР был очищен. Стояла задача отвлечь толпу противника от моста Виктории. Задачу возложили на летучие отряды и местных пацанов из неблагополучных семей. Они развесили красные флаги и ленты в тылу противника - на Queen st.
Диспозиция и движения сторон.
Синие кружки с корявым "К" - конные полицейские.


В толпе наци закричали, что "болши" в тылу громят целый квартал. Толпа ломанулась через мост. Фронтовики бросились хватать бегущих и возвращать обратно - они просекли, что это новая уловка. Тем не менее, около тысячи человек побежали на Queen street срывать флаги, бить окна и получать время от времени булыжник в башку.
В это время, на трамваях, которые до этого осматривала толпа, выезжали мелкими группами семьи "русских". Они благополучно прибыли на вокзал.
Конные полицейские выдвинулись в сторону разгоравшихся беспорядков. Националисты разбежались по улице мелкими группами и атаковать их сомкнутым строем не было смысла. Полицейские стали бить их суровыми австралийскими кнутами


Под раздачу попали несколько репортеров.
Националисты взвыли и стали собираться в толпу. Полицейские, не будь дураками, отступили: один отряд к вокзалу, откуда вышла полицейская цепь с винтовками, второй отошел к мосту Виктории для наблюдения за основной ордой.
А к основным силам уже подошли парни с винтовками и ручным пулеметом. Вся масса, с реющими австралийскими знаменами, двинулась в сторону офиса СРР на Merivale street.
Перед самым зданием путь им преградила цепь в 60 полицейских под командованием самого Уркхарта. Уркхарт встал перед цепью и крикнул толпе, чтоб остановилась. И предупредил, что винтовки заряжены боевыми патронами. Это может и сработало бы, будь толпа хотя бы человек в тысячу, но не судьба. Задние ряды ничего не слышали и толпа катилась прямо на полицейских.
"Примкнуть штыки! - крикнул Уркхарт, - Ружья на изготовку!".
Полицейские выполнили команду четко, да только сам Уркхарт стоял слишком близко к цепи. Его насадили на штык. Прямо под лопатку.
Цепь ахнула и чуть не сорвалась в панику, но старый сержант, ветеран бурской войны, заорал: "Встать вокруг старика! Сомкнуть ряды!"
И тут же цепь приняла на себя толпу. Кровь полилась сразу: передние ряды, изранившись о выставленные штыки, падали под ноги наступавшим задним рядам. Полицейских стали бить палками и камнями. Вот этот драматический момент из иллюстрации в журнале полиции Квинсленда:


В какой-то момент грохнул выстрел и один полицейский упал. Двое попытались поднять его, но были вырублены дубьем. Толпа чуть было не хлынула в брешь, но полицейские снова умудрились сомкнуть строй под градом ударов.
По всей улице стоял дикий вой и никто не заметил как в тылу толпы показались всадники. Десять кавалеристов пустили лошадей в галоп и с криками, на полном скаку, влетели в тыл нападавшим.
Они буквально пронзили толпу, а три всадника даже доскакали до цепи. По лошадям стали стрелять. Одна убитая лошадь повалилась вместе с всадником на цепь. В образовавшуюся брешь хлынула толпа. Полицейских прижали к домам.

Орава окровавленных, разъяренных мужиков ворвалась в офис и СРР и никого там не обнаружила. Здание разгромили и подожгли. А дальше что делать?
И тут начался полный хаос.
Фронтовики были идейными бойцами - главное вычистить паршивых комми и болши из Брисбена. А вот большинство остальной массы участников заинтересованны были только в погромах и к ним присоединились многочисленные банды уголовников (ну кто бы мог подумать!).
Вокруг офиса СРР полыхнули еще дома, раздались крики подвергавшихся насилию обычных горожан. Такого развития событий ветераны совсем не предполагали и не желали. Они потребовали у "соратников" немедленно прекратить безобразие и были посланы теми на известные английские буквы. Пошло месилово "Дембеля и Сознательные Наци VS Несознательные Наци и уголовники". Так как дембелей было меньше, то локализовать погром они не смогли и он разросся на всю улицу.
Но у дембелей была дисциплина и был пулемет. Они разделились на два отряда и пошли по обеим сторонам улицы выволакивая из домов и избивая погромщиков и стреляя поверх голов особо строптивым.
Вы не забыли, что дело происходило посреди города? От шума погрома и стрельбы поднялась жуткая паника среди горожан. Люди бежали куда глаза глядят и своей массой переворачивали трамваи. Все знали, что в этот день разгоняют коммунистов - им молва и приписала стрельбу.

Сами же "комми" и "болши" сформировали колонну (красный круг), поместили в центр и тыл своих раненых, женщин и детей и пошли через освободившийся мост Виктории. На Queen street увидели толпу оппонентов. Ну что-что - драться пошли.
Все неспособные направились в сторону вокзала, не дожидаясь схватки. На встречу им проехали два грузовика с 30 полицейскими, которые направились к Merivale street, и отряд конных полицейских, который заинтересовался разворачивающимися событиями на Queen street.
Атаковать колонной у наших не получилось. А может и не захотели - нервы же на пределе. Многие мужики были вооружены дубинками и молотками. Вот с ними и бросились в атаку. Завязался хаотичный всеобщий мордобой по всей улице.
Конные полицейские, у которых, судя по всему, был очень толковый капрал или сержант, подождали когда дерущиеся сплетутся в более-менее крупный клубок и только тогда атаковали. Часть толпы повалили, остальных стали сечь кнутами. Товарищ Свирский (Таран), видать по старой привычке, убил лошадь.
Стороны начали отбегать от полицейских, которые стали стрелять в воздух, отгоняя толпу от упавшего товарища. К побоищу бежала цепь в 20 полицейских с винтовками на перевес и ехал грузовик с пулеметом. За рекой раздавалась беспорядочная стрельба.
В такой ситуации часть наших просто разбежалась, а часть, пораскинув мозгами, стала сдаваться полицейским и направляться в импровизированные камеры на вокзале. Товарища Зузенко несли туда на руках - его вырубили в драке кастетом.
На Merivale street прибыли полицейские грузовики при пулемете. Своих раненых погрузили и отправили в больницы. Пулемет и команду в 30 человек оставили на месте. Полицейские брали на мушку всех, кто оказывался в их поле зрения. Улица опустела. Наступила ночь.

[Giulio Cesare]

Как дамы викторианской эпохи справляли нужду, не вылезая из кринолиновых платьев:

[Allez]

Австралийская эпопея прекрасна.

_______________________________

Одной из задач молодой санкт-петербургской полиции в 18 веке было сбережение города на Неве от иностранных посольств.

Город был молодой, неокрепший, а посольств было много.

В каждом иностранном посольстве творились какие-то несусветные причуды.

Не то, чтобы при пересечении государственной границы посольства массово сходили с ума от впечатлений, предоставляемых нашей Родиной. Но какие-то подвижки в сознании происходили.

Шведы завели себе в посольстве медведей, которых стали ещё и разводить.

Австрийцы принялись подделывать "ефимки с признаками", завладев старым штампом для перечеканки.

Французы крали коней.
В 1736 году сотрудники персидского посольства, располагавшегося на Мойке у Зелёного ( Народного) моста сели покурить. "...через полчаса дом пылал. Пламя распространилось с чрезвычайной быстротой и вскоре охватило многие деревянные здания на берегу Мойки и Гостиный двор ( это на Невском уже). Пожар продолжался восемь часов и истребил все здания от Зелёного моста до церкви Вознесения". Всего сгорело тогда 10 % деревянного Санкт-Петербурга. Многие погорельцы стали искать эвакуировавшееся персидское посольство, которое пришлось прятать в монастыре. Невский монастырь пришлось, потом заново святить. По результатам пожара в городе будущих трёх революций впервые ввели государственное нормирование продажи продовольствия: 16 видов товаров народного потребления - от мёда до гречи.
Не успели пережить иранскую народную дипломатию, как 6 июня 1737 года на крыше дома, стоявшего между дворцом цесаревны Елизаветы Петровны и помещением, занимаемым посольством Пруссии, нашли мину в виде горшка, набитую порохом и горючими материалами, к горшку прилагался запал. Это уже не просто поджог, тут теракт форменный намечался. Полиция и Тайная канцелярия стала петрушить подозреваемых. Только вышли на сотрудника посольства короля Пруссии по фамилии Ранке, только стали думать, как бы его скрасть для беседы, как 24 июля окрестности посольства Пруссии полыхнули с двух концов. Было это в районе Миллионной. Горело до Мойки, до Невы, до Царицына луга и до Адмиралтейства. Дипломат Ранке исчез. Его потом во Франции за шпионаж повесят.

Глядя на французов с конями, австрийцев со штепселем, персов-поджигателей и террористов-немцев, другие посольства не отставали. Англичане не отставали больше всех. Они повадились стрелять из окон посольства. Не очень целясь по прохожим, но регулярно.

Глядя на англичан, постреливать в домах стали и коренные петербуржцы, дети псковских и новгородских переселенцев.

Под перекрёстным огнём из английского посольства и обывательских домов полиция ловкими скачками бегала по городу за конокрадами из французского посольства, следя искоса за притихшим посольством Пруссии. Персидское посольство из монастыря давно попросили, оно и расположилось шатрами у Летнего сада, там было легче прокормить посольских верблюдов, обросших в России дополнительной шерстью. У петербуржцев стали изымать огнестрельное оружие. Опубликовали объявление: "чтобы впредь никто кроме иностранных послов, посланников и прочих министров в домах своих ни из какого ружья, как по обязанности, так и для забав, не смел стрелять". Посольствам стрелять из окон не запретили - неудобно. Но установили перед посольствами первый в истории дипломатии " явный полицейский караул", который гонял жителей столицы от посольств.

Не успели перевести дух, посольство Польши подало о себе весть: разбили огороды перед резиденцией графа Грабиенки.
Голландское посольство завезло коров. Всё это в двух шагах от императорской резиденции. Пришлось полиции ловить по городу россиян, пробравшихся в столицу без паспортов "для следования в столицу". Изловленных "убогих, слепых, дряхлый и увечных, купно и с прочими чудаками и к художествам склонным" бросили на объект века: осушение болот от Лиговского канала до Невского монастыря для организации общегородских огородов и выпасов. Известный потомственный мелиоратор, фельдмаршал и покоритель Крыма Миних Бурхард Христофорович оставил по себе расчеты огородного парадиза. Чтобы посольские не орали, на образовавшийся огородный рай стали свозить навоз из всех возможных мест. Чтобы с огородов не воровали, завезли туда и людей для жительства. Завезённые жители Лиговки встретились со строителями лиговского чуда ( убогими, слепыми, увечными и художественными чудаками), которые за ненадобностью совсем уж заскучали. Встреча вышла непростой. Рядом с городами построили полицейскую караульню. Понаблюдав за развитием событий, полиция к караульне пристроила и небольшую тюрьму, ставшую на долгое время центром лиговской культурной жизни и наложившей некоторый отпечаток на облик лиговского жителя. После к тюремке пристроили мертвецкую. И всё это из-за каких-то поляков с голландцами. Целый район выстроили, ландшафт вручную изменили, повернули вспять течение каналов.

Испанцы из окон своего посольства спекулировали мартышками. Всё бы ничего, но ожесточённая мартышечная торговля и прочие эффекты от процесса мартышечного размножения и взросления, происходили напротив резиденции петербургского архипастыря Иеринея. Мартышки часто убегали от своего испанского концлагеря и искали убежища у православных. Полиция ловила мартышек. Мартышки скакали по подворью, между богомольцами, выбрав свободу. Богомольцы разносили по всей Руси доподлинные сведения о том, что видели в Санкт-Петербурге живых чертей. За это богомольцев Тайная канцелярия крутила и отправляла на восток.
Посольство Ганновера вербовало среди неустойчивых питерцев рекрутов для продажи в Англию и последующей отправки в восставшие американские колонии. Вербовка происходила по кабакам, рекруты приходили в себя уже на кораблях по пути в Гамбург. Полиция ввела запрет на совместное распитие спиртных напитков подданных империи и иностранцев. Пить с иностранцами могли только те, у кого на изнанке кафтана стояла специальная печать обер-полицмейстера, т.н. "доброе клеймо". Это помогало не очень. Ганноверцы сбивали с пути и проверенных бойцов невидимого фронта. Однажды на корабле в Гамбург очнулись агенты сыска Михайло Шишлаков, Игнатий Толкачёв и Михайло Мальцев, о котором в именном списке петербургской полиции говорилось "грамоте и по латыни знает, токмо шумен, вор и пьяница". Шишлаков сбежал уже в Гамбурге, потом пробирался год с лишним к своим. Толкачёв отправился служить на острова Карибского моря, потом дезертировал к испанцам и следы его теряются на Кубе. А Мальцев организовал в Лондоне контору по проведению собачьих боёв и был впоследствии сотрудником английской полиции, боксёром-профессионалом, сидел на цепи в тюрьме, закончил жизнь в Италии, библиотекарем кардинала Пиориззи. Встречался с Казановой, который собирался переезжать в Россию. Советовал обязательно, обязательно ехать.

(с) http://gilliland.livejournal.com/

[Giulio Cesare]

Часть шестая.
Итоги.

Ночь с 24 на 25 марта 1919 года была в Брисбене ночью душераздирающих криков раненых, залитых кровью улиц, полыхающих домов на Stanley street (кто поджег и зачем - спорят до сих пор) и отчаяния в местных больницах. Дождя на этот раз не было и вонь от гари и кровищи стояла невыносимая. Газетам и официальным властям Брисбена было дано жесткое указание максимально занизить число жертв среди австралийских граждан. Сами понимаете: ведь полиция, де факто, весь день билась со своими же гражданами.

Заниженные цифры до сих пор кочуют в некоторых русскоязычных исследованиях и переводных статьях. С 1980-х годов австралийскими историками раскопано огромное количество архивных материалов, но подсчет жертв ведется до сих пор - все источники дают (если дают) цифры либо для каких-то конкретных эпизодов, либо пересекаются друг с другом и их приходится распутывать. Единой статистики не велось. Например, по официальным данным, опубликованным сразу после событий, при прорыве полицейской цепи на Merivale street было ранено всего 5 гражданских. От этой цифры уже тогда плакали. Вот цитата из показаний одного из полицейских от 27.03, которому там перерубили ключицу саперной лопаткой (что само по себе не хило отражает накал событий): "there must have been over a hundred stabbed with the bayonets. I know for certain I prodded 6 myself". То есть до того, как его вырубили, он сам пырнул штыком 6 человек, а всего, по его мнению, они там нашинковали сотню нападавших в первой волне.

Больницы не справлялись с наплывом пострадавших. В первую очередь помощь оказывали полицейским, а также женщинам и детям, случайно попавшим под замес и пострадавшим от погромов. Остальным - по возможности. Участники боев растаскивали своих раненых по пивным и квартирам. Многие остались на улице. "Русских" раненых было на этот раз не так много (15 человек), их разместили в тюремной больнице "Бога-Род". Туда же, этой же ночью, стали перевозить наших тяжелых с первого дня - в больницах им оставаться стало опасно, народ рассвирепел.

Этой же ночью, ненадолго придя в сознание, Уркхарт затребовал телеграммой введения войск в Брисбен и приказал закрыть все гостиницы. Его распоряжения были проигнорированы. Правительство затребовало перевезти особо опасных "русских" бунтовщиков в Сидней, остальных держать в тюрьме Брисбена. Полиции было дано указание только защищать общественные здания. В ответ полиция вежливо уведомила Правительство, что она как бы того, очень быстро заканчивается. На что доброе Правительство передало под начало полиции всех пожарных Брисбена.

Утренние газеты вышли с призывом к патриотам вычистить наконец "большевистскую заразу из города" и защитить город от "красных погромов". Такие вот картинки даже разместили:


Типа ветеран АНЗАК встает на пути варвара-большевика.
Газета The Brisbane Courier Mail, чьи репортеры попали под раздачу и отведали кнута на Queen street, забабахали передовицу о том , что полиция Брисбена суть предатели и защищают большевистскую скверну:


Утро 25 марта 1919 года началось в Брисбене очень шумно.

Диспозиция:


Рано утром, сразу после рассвета, толпа националистов примерно в 1.000 человек, основательно накачавшись спиртным, вооруженная револьверами и дробовиками пошла громить синагогу в отдаленном конце Брисбена на Deshon street. По слухам там собралась в поисках убежища значительная группа "русских".

Русские там действительно были, порядка 40 человек. Причем, по большей части, из разных анархистов, эсеровских боевиков и чистых уголовников. Евреев из России в Брисбене было всего несколько человек, но их не надо было учить, что такое погром. Они подготовились как умели. Синагога была превращена в крепость.

Когда толпа была всего в 50 ярдах, из синагоги крикнули, что если кто сделает еще хоть один шаг, то всех повзрывают к чертовой матери вместе с улицей. Толпа не поняла и из окон синагоги прилетело две динамитные шашки. Шашки бабахнули, толпа, источая сильный и неприятный запах, залегла. Когда осела пыль и щепки от разорванной в клочья какой-то повозки, из открытого окна выдвинулось дуло пулемета и повторно было объявлено, что динамита в синагоге очень много, равно как и патронов, переговоры со всякой швалью никто вести не намерен и огонь будет открываться при всяком приближении.
Толпа подалась назад и побежала в центр города, жаловаться остальным своим товарищам и звать на помощь (забегая вперед скажем, что никто туда больше не сунулся, а полиция и прибывшие военные смогли среагировать на сигнал только 27 марта, обнаружив только пустую синагогу).

В центре города события развивались следующим образом.
На Albert street, недалеко от вокзала, собралась огромная толпа в 12.000 человек. Кроме националистов и военных, в толпе было много простых граждан, напуганных слухами. Толпа ругалась за старшинство. Ветераны требовали безоговорочного подчинения. Многие националисты и околоуголовный элемент не соглашались. Полиция только наблюдала (а что им еще было делать).
В это время мальчишки-газетчики принесли свежие номера местной прессы. Заметки народ не одобрил. Стали кричать, что журналисты нехорошие люди, все врут. Бывшие на месте репортеры постарались стать незаметными. Толпа все горячилась и горячилась. Даже не обратили внимания на отдаленные взрывы. И тут кто-то дошел до свежего номера Daily Standard. У редактора газеты выбили окно в доме и он в передовице покритиковал националистов и военных за несдержанность. И, что самое скверное, написал, что даже "болши" так себя не ведут на улицах.

У толпы слетели заглушки и вся орава пошла громить редакцию - благо недалеко было, всего в двух кварталах на многострадальной Edward street (крестики - погромы в тот день и линчевания). Здание окружили и для начала выбили камнями все стекла, а потом стали вытаскивать служащих и избивать. Притащили деготь и перья. Нижние этажи стали заливать керосином. Конные полицейские стояли за толпой и тщетно призывали к порядку. Кто-то бросил спичку. Огонь не успел как следует полыхнуть, как на улицу ворвались два расчета безбашенных австралийских пожарных.


Один расчет кинулся тушить огонь, раскидывая всех встречных, а второй встал поперек улицы, моментально подключился к водопроводу и вдарил с двух брандспойтов по толпе. Под брандспойт попали и прибежавшие "погромщики" с Deshon street. Напор вышел хорошим и толпу буквально смыло с улицы.

Большинство простых граждан стали матерясь расходиться. Внезапно кто-то закричал: "Комми! Комми! Лови его!". Толпа поймала и избила двух каких-то греков, которые говорили на непонятном языке. Все снова взбеленилась. Разгромили два книжных магазина, где увидели на полках книги на русском. Стали растекаться по городу в поисках "комми" и "болши". Избивали всех, кто говорил, как казалось погромщикам, с русским акцентом. Время от времени погромщики дрались друг с другом.
Полиция воспользовалась тем, что основная масса разбилась на группы и стала, с помощью дембелей, отсекать подозрительный элемент и выдворять на вокзал.
Никто больше в Брисбене не собирался в огромные толпы, но погромы продолжались еще два дня. Громили все заведения, которые так или иначе были связаны с русскими. Много людей было избито на улицах. При этом все ожидали мести от проклятых "комми" и "болши". То есть воцарилась настоящая истерия. 26 марта на одну из шахт Квинсленда прибыл русский рабочий со взрывчаткой. Он работал на этой шахте взрывником. Но в этот день все забыли об этом и целая шахта полностью разбежалась, а начальство вызвало полицию.

Пошли повальные увольнения всех "русских" от греха подальше. "Русская" коммуна в Брисбене, почти в полном составе, потянулась в Сидней.

В Сидней было перевезено 15 "главарей большевистского восстания", где их длительное время держали в тюрьме. Неоперабельного Быкова оставили в тюрьме Брисбена. Он, чудом, выжил.


Эти три кровавых дня в Брисбене вошли в историю как The Red flag riots и привели к следующим событиям:
1. Образованию коммунистической партии Австралии - о чем расскажем в следующих частях.
2. Росту влиятельности еврейской общины Мельбурна. Анархистов, уголовников, эсеров и просто крепких русских бойцов, бежавших из Брисбена, всего 50 голов, наняла адвокатская контора "Блумберг, Айзекс и Шапиро". Наняла понятно в качестве кого. В Австралии, разумеется, хватало своих гангстеров. Но после событий в Брисбене, телефонный звонок с фразой: "К Вам сейчас подъедут наши русские партнеры, чтобы уладить наши разногласия" приобрел непередаваемый флёр и действенную силу.
Услугами фирмы пользовался энергичный бизнесмен Симха Майер Баевский


Он держал скромный универсам в Мельбурне и хотел расширяться. Внезапно его стали бояться все конкуренты. Универсамы Симхи стали расти как грибы, он сменил имя на Sidney Myer и завоевал Австралию. Сейчас сеть универсамов Mayer - крупнейшая в стране: https://en.wikipedia.org/wiki/Myer

3. Радушному приему белоэмигрантов в Брисбене. Правительство Австралии запретило в 1918 году прием иммигрантов из России. Но когда в 1919 году Колчаку хорошо наподдали и во Владивосток хлынули беженцы, австралийцы разрешили приезд в страну "беженцам от коммунизма". Первыми в Брисбен в 1920 году гордо прибыли семьи колчаковских офицеров Б.П. Ростовцева и С.П. Рождественнского, в сопровождении казаков. Их избили прямо в порту - русские же. Приехавших за ними А.Л. Болонкина, отца А. Шабашев с женой, иеромонаха Феодота (Шаверин), диакона И. Некрасова, офицера А.И. Суворова тоже избили. Их семьи не могли показаться на улице, а дети ходить в школу. Всех их обзывали "комми" и "болши". Возмущенные разъяснения не слушали - просто снова били.
Прибывшие в 1922 году группы оренбургских, забайкальских казаков и остатки Ижевского полка тоже были избиты. Правда вмешалась полиция - больно много оружия у них растащили. Большинство белоэмигрантов разворачивалось обратно в Китай или на Филиппины. Кто мог - драпали на юг, в цивилизованные Сидней и Мельбурн. Где встречали теплый прием со стороны набиравшей силу Коммунистической партии Австралии.

По событиям в Брисбене читать волнения не утихают и по сей день.
Пример срача: http://melbourneblogger.blogspot.ru/2015/0...flag-riots.html
В Брисбене эти события прочно вошли в фольклор. Там снимают вот такие забавные гэги на развлекательных каналах:

Серьезного читать по теме:
Все статьи Kevin Windle. Особенного его Red criminals. Все есть в сети.
Raymond Evans. The Red Flag Riots. The stude of intolerance. Тоже есть в сети. Гуляет его русский перевод, но он неимоверно урезан и обобщен.
Для колорита можно почитать воспоминания Пикунова.
Потери. Достоверно известно о 20 тяжелораненых и изувеченных полицейских. Двое потом умрут от ран. Убито две лошади (одна, что примечательно, по кличке "Царь";), ранено 5. Их потом пристрелят. За врачебной помощью за период с 23 по 27 марта обратились более 300 человек. Все остальное - прикидочные оценки. "Русские" потеряли 30 человек тяжелоранеными.

[Regis]

Что ж ролик не доставил?

[Giulio Cesare]

Любопытный факт: на май 1648 г. вся регулярная армия Речи Посполитой (т.н. кварцяное войско) насчитывала 4036 человек: 1051 гусар, 1110 казаков, 110 волохов, 1315 драгун, 450 пехотинцев.
Почти всё оно располагалось на Украине.
Кроме того были мобилизационные резервы разной степени боеготовности - реестровые казаки, выбранецкая пехота, посполитое рушение, повестовые войска и др., которые предполагалось созывать на время боевых действий.

При этом частные войска польских магнатов могли быть весьма внушительными.
Иеремия Вишневецкий на регулярной основе содержал 1200-1500 солдат, включая 2 гусарские хоругви и артиллерию. А при необходимости мог поставить под ружьё до 6000 человек.
Примерно такими же силами располагали Конецпольские, Потоцкие и Заславские. Любомирский мог выставить в поле 5000 солдат, крупнейший из литовских магнатов, Янош Радзивилл - 6000.
Частной армией располагал и король за счёт личных средств: королевская гвардия насчитывала до 1200 человек (наёмная немецкая пехота, драгуны и рейтары).
Также крупным военным контингентом обладал город Данциг. В дополнение к собственной милиции численностью около 5000 человек, город мог нанять 4000-5000 солдат наёмных войск. К слову, население Данцига в то время - 77 000 мещан.

Таким образом, в мирное время Корона располагала до 12 тысяч солдат: 4 000 человек в кварцяном войске + 6000 реестровых казаков + 600 солдат острожской ординации + 1200 королевских гвардейцев.

В военное время армия усиливалась наёмниками (до 30 000) и посполитым рушением (до 40 000), однако мобилизация занимала несколько месяцев.

Армия Великого Княжества Литовского как правило действовала независимо от польской и насчитывала 2000 солдат кварцяного войска, в военное время армия могла быть увеличена до 15 000 человек.

[Giulio Cesare]

Вдогонку.

Для понимания соотношения сил.
Россия - по Водарскому, РП - по статье Дмитриева (со ссылками на польскую литературу)

Население Польши - Литвы / Речи Посполитой:

1500 г. - 7 500 000 чел.
1650 г. - 11 000 000 чел.
1772 г. - 14 000 000 чел.

Население России:

cередина XVI в. - 6 500 000 чел.
конец XVI в. - 7 000 000 чел.
1646 г. - 7 000 000 чел.
1678 г. - 10 500 000 чел. (без Малороссии - 9 100 000 чел.)
1719 г. - 15 500 000 чел.

[Masha_Klim]

Мама мне рассказала сегодня, как ее эвакуировали из Артека. Я знала, что мама в 10 лет поехала в Артек, и там ее застала война. Но не знала подробностей. Тогда организовали эвакуацию детей из лагеря по домам и отправляли их партиями. Но мама, хотя ей было 10 лет, уже тогда храбро заявила, что в Москву вместе с остальными москвичами она не поедет, потому что ее собственная мама сейчас находится в Ялте. И тогда Чудновский (мама его вспоминает как директора Артека, но на самом деле у него была другая должность, и он организовывал эвакуацию детей, а фамилию его мама запомнила, как и то, что он был красивый мужчина) так вот, Чудновский посадил ее в свою открытую машину и повез в Ялту. Моя молодая бабушка и ее подруга, которые вместе отдыхали в Ялте, буквально повалились ему в ноги: возьмите нас с собой, помогите выехать в Москву, мы сами не сумеем выехать. Ведь страшно было, немцы подступали. И, что интересно, с первых же дней войны в Крыму закончились продукты. Чудновский сперва "отбивался" ("Я не могу детей эвакуировать, куда еще вас!"), но потом сказал, что там нужны медсестры. Перепуганные женщины ухватились за возможность быть медсестрами.
И вот он их повез обратно, и моя мама до конца, пока не увезли всех детей смены, находилась в Артеке и вечером потихоньку собранные на столах в столовой продукты (дети мало едят, много остается) относила к забору и передавала бабушке через дырочку. Потому что бабушка голодала, еды в Крыму не было. Только на артековцах это не отразилось.
Последними эвакуировали прибалтийских детей, которых нельзя было везти в Прибалтику - там уже были фашисты. Их повезли в какой-то лагерь в Подмосковье. И бабушку с мамой - в том же спецпоезде. И всю дорогу мама наблюдала душераздирающие сцены, которые ей врезались в память: как люди умоляли посадить их в поезд и забрать с собой. Стучали, просили, плакали, кричали... А спецпоезд летел дальше...

Так они и приехали в Москву и всю войну провели здесь, в моём горячо любимом городе. Разделили с ним все тяготы.

[Egus™]

Так они и приехали в Москву и всю войну провели здесь, в моём горячо любимом городе. Разделили с ним все тяготы.

Вспоминаю рассказ моей двоюродной бабушки Аси...
Их было четверо... + их мама, моя прабабушка. Прадед и их брат погибли в боях... они пережили самые голодные месяцы блокады... потом была дорога жизни... но и там, куда отправили ленинградцев, не всё было просто... прабабушка не пережила эвакуации... из 4-х сестёр, когда все оказались в колхозе, чтобы прокормиться и выжить способны были работать только Ася и Лиля... Тоня(моя родная бабушка) и Валя были ещё детьми... по какому-то невероятному стечению обстоятельств, воруя колоски, чтобы просто насобирать на кашу, бабушка Ася - тогда ей было лет 16 - нарвалась на заместителя председателя колхоза, который вместо законного расстрела, закричал:
- Ася, ты что ли?!
- Ваня?!
Оказалось, что он тоже из Питерских, с той же улицы, соседний дом... не стал стрелять, устроил её работать, потом и Лёлю... под конец войны и мою бабушку - Тоню... наверное, только бабушка Валя, самая младшая, не помнила всей жести блокады... ей к началу блокады едва два года стукнуло)))
Ну а дальше - победа, возвращение в Ленинград... и красивая девушка в шикарной шляпке с именем "Антонина", коренная ленинградка, просто очаровала простого паренька из глухой сибирской деревни в Хакасии, попавшего в Ленинград как курсант инженерных войск...
Так они поженились и родились мои тётя и мама...
А не будь знакомого парня в эвакуации... я бы сейчас вам это не писал)))

[PapaZhukov]

Страшные были времена. Когда сам родитель, начинаешь думать, как оно будет, в случае чего. Мне кажется сейчас, если что, все будет очень быстро, мир же стал быстрее, на много, за эти годы. Ни будет ни голода, ни выживания, ни потуг. Сгинем дружно в огненном урагане, и поминай как звали. Хотя может быть и нет. Главное что бы вместе с семьей.

[Giulio Cesare]

Крупный американский энтомолог Харрисон Дайэр (1866 - 1929) в свободное от исследований время сооружал подземные тоннели. Копал весьма основательно, проводил внутри электричество, укреплял стены и потолки цементом и кирпичами ("нора была хоббичья, а значит - благоустроенная"). Землю тайком выносил на пустыри. Глубина, на которой он проложил свои подземные ходы, в некоторых местах превышала семь метров, средний размер тоннеля был 1,8 на 1,8 метра. Лабиринты тоннелей были прокопаны Дайэром под обеими его домами в Вашингтоне, на Дюпон-серкл и к югу от Национальной аллее. Домашние о подземельях знали, и дети ученого порой играли в тоннелях.
Широко известным хобби Дайэра стало лишь в 1924 году, когда возле дома на Дюпон-серкл грунт не выдержал тяжести проезжавшего грузовика. Газеты высказывали предположения, что обнаруженные подземные ходы были логовом бутлегеров, фальшивомонетчиков, немецких шпионов Первой мировой или даже шпионов-южан времен Гражданской войны. В конце концов Дайэр признал, что тоннели соорудил он (“I did it for exercise. Digging tunnels after work is my hobby. There’s nothing really mysterious about it.”). Страсть к прокладыванию подземных охватила ученого в 1906 году, когда он сооружал клумбу для жены. “When I was down perhaps 6 or 7 feet, surrounded only by the damp brown walls of old Mother Earth, I was seized by an undeniable fancy to keep on going”.

[Giulio Cesare]

11-го октября 1922 года, в 5 часов вечера, по Заводской улице города Самары (ныне Венцека) шел здоровый пьяный бугай. На столбе около дома #74 монтёр Ерофеев налаживал телефонную сеть. Бугай споткнулся о ящик инструментов, стащил монтёра со столба и принялся его избивать. Один из прохожих заорал "Офицерьё наших бьет!" и бросился на выручку Ерофееву. Бугай отшвырнул его, но из подворотен уже неслась подмога: "Бей офицера!". Бугая оприходовали толпой, повязали и притащили в 1-е отделение милиции: "Офицера поймали". Пьяный бугай оказался служащим Губвоенкомата и членом партии товарищем И.А. Антоновым. Приведшие его граждане сами были поголовно бухие, кроме пострадавшего Ерофеева. Милиционеры задержали всех "до выяснения".
Антонов первый протрезвел и попросил его отпустить. Ну что: человек уважаемый, проступок его для Самары не из ряда вон, можно и отпустить с сообщением по месту работы - там пусть партячейка его разбирает.
Но тут загалдели все остальные задержанные, приводя сквозь матюки веские доводы, что Антонов самозванец и "офицер".
Милиция сообщила в ГПУ. Чекисты приехали, посмотрели на партбилет Антонова и забрали его с собой. Остальных задержанных попросили отпустить, предварительно раздав им повестки.
На следующий день на допрос в Самарский ОГПУ выдернули всю партячейку Губвоенкомата и самого губвоенкома. И.А. Антонов оказался действительно бывшим деникинским офицером, партбилет был поддельный, указанная в нем первичная партячейка никогда не существовала.
Что за довод привели бдительные граждане? Антонов сначала дал Ерофееву пощечину и только потом принялся его бить.
Сунул бы сразу кулак в рыло - гулял бы на свободе.

По материалам самарской "Коммуны" от 14 октября 1922 года #1150.

http://d-clarence.livejournal.com/143716.html

[susan]

Сунул бы сразу кулак в рыло - гулял бы на свободе.

до слез