Из-за приоткрытой двери с кое-как прилаженной табличкой «Не беспокоить» доносились громкое сопение и шелест ручки, пишущей на бумаге. Всё это однозначно указывало любому возможному посетителю, что хозяин комнаты был занят. Писатель работал.
Точнее, раньше он вовсе не был Писателем, а стал им лишь этим вечером – внезапно нагрянувшее вдохновение просто вырвало его из привычного потока рутины и заставило засесть за откопанную в чулане чистую тетрадь, вооружившись полу исписанной шариковой ручкой.
Молодой человек, сидящий за письменным столом, быстрыми точными движениями выводил слова будущей повести и тут же сплетал их в композиции предложений на практически полностью заполненном листе бумаги. Время от времени он бросал короткие взгляды влево – словно боялся, что оттуда в любую секунду может последовать предательский удар в спину, голову или того хуже. Каждое движение, действие, да и сама фигура Писателя выдавали сильное напряжение и нервозность, а Вдохновение же полностью игнорировал все косые взгляды юноши и спокойно стоял у окна, расслаблено поигрывая плёткой.
- Эм… Может уже хватит? Я ведь уже пишу, а дальше могу справиться и сам… - неуверенно обратился Писатель к незваному гостю, прервав на секунду свою работу.
В тот же миг раздался свист вспарываемого плетью воздуха и, издав короткий крик «Ааай!», незадачливый оратор с прежней скоростью забегал ручкой по новой странице тетради.
- То-то же! Нечего прохлаждаться, знаю я вас, - нахмурившись, произнёс двухметровый Вдохновение, - только отвернись и всё - весь ваш творческий пыл как рукой сняло! Нет, тут без должного вдохновения не обойтись.
Сказав это, он пристально посмотрел на Писателя, ожидая ответной реакции, но наученный горьким опытом юноша даже и не думал отрываться от своего занятия. Вдохновение удовлетворенно хмыкнул и отложил плеть на подоконник, а другой рукой стянул с головы бандану.
- Ведь, в конце концов, мы живем в век, когда для того, чтобы чего-то добиться от человека ему нужно либо заплатить, либо провести определенного рода воспитательную работу. Ведь как было раньше: если у человек есть талант, то, как только он услышит даже отдаленный зов своих муз, он сам возьмется за перо и краски, взявшись за создание своего шедевра! Нам же тогда и делать ничего нужно не было – лишь покружить где-то на самой границе зрения, да заглянуть несколько раз в его сон и все, дело сделано. А теперь что? Вы все заняты, вы все ленивы, да вас же даже обладая силой Геракла не оторвать от любимого компьютера! И что? Лишь из-за вашего глупого нежелания что-то делать нужно давать умереть той искре творения, что была вложена в ваши души?! – при этих словах Вдохновение хищно улыбнулся и достал из внутреннего кармана своей клепаной кожаной куртки метательный нож, которым принялся играть, перебрасывая его из руки в руку. – Ну, уж нет, мой дорогой, придется отрабатывать каждую кроху кредита выданного небесами, да ещё и с процентами.
А вот теперь уже Писатель судорожно вздрогнул, услышав тон, каким была сказана последняя фраза его мучителя.
- Но ведь ты… Вы сказали, что это единственный в жизни шанс и больше нам никогда не встретиться, так почему же Вы считаете, что я продолжу писать и после всего… этого? – несмотря на весьма дерзкое содержание своих слов, парень в этот раз не оторвал ручку от бумаги, а его взгляд все также был направлен на появляющиеся, на странице всё новые и новые закорючки. Горький опыт не дается даром.
В ответ великан искренне и весело рассмеялся, что оказалось полной неожиданностью для юноши – уж чего-чего, а подобной реакции от своего мучителя он явно не ожидал. И он был совсем не уверен, что она сулила ему что-то хорошее.
- Эй, а не слишком ли ты расслабился, чтобы задавать такие вопросы, парень? – отсмеявшись вволю, снова заговорил Вдохновение и, увидев, как Писатель вздрогнул при этих словах, продолжил с ехидной улыбочкой. – Ну да ладно, вполне справедливый вопрос, на который ты, как-никак мой протеже, заслужил честный ответ. Видишь ли, я ведь не просто двухметровый детина-байкер, вломившийся к тебе в квартиру и насильно заставляющий писать ненужный тебе рассказы, попутно используя рукоприкладство, - при этих словах хозяин комнаты только возмущенно округлил глаза, чем вызвал ещё один приступ смеха у мужчины. – А в первую очередь я – существо возвышенное и эфирное, я – само воплощение творчества и вдохновения, я – самая чистая эссенция созидания, которая только может существовать. И форма не имеет здесь значения! После встречи с подобным мне, человек просто не в состоянии вспомнить, что же он такого увидел, почувствовал или услышал, что заставило его заняться творчеством, но при этом он будет преисполнен желания снова испытать эти чувства. О да, ему будет казаться, что он пережил самый выдающийся в его жизни душевный подъем, сильнейший всплеск эмоций и чувств – такова моя суть, как бы я не выглядел и какие бы средства не использовал, чтобы пробудить ту искру созидания, что была в его душе. Он устремит все свои силы на то, чтобы вновь пережить их, снова ощутить себя по настоящему живым и ради этого он будет создавать новые полотна, писать романы и сочинять поэмы – всё лишь бы вновь встретиться со своим Вдохновением, не правда ли иронично? И да, возможно когда-нибудь, когда он сможет создать свой истинный шедевр, вершину своего искусства, в который будут вложены все его чувства и творческий потенциал, мы встретимся вновь – ведь, в конце концов, это долг Вдохновения подталкивать творца к новым высотам!
Писатель судорожно сглотнул.
20.11.2011, 20:43
Могу сказать, что пережила нечто подобное - нет, конечно, меня никакой байкер-садист не хлестал, но, когда я забыла о своем таланте жизнь пошла под сильнейший откос. Так что теперь я послушная рабыня Вдохновения. 
