Байки с кладбища
Глава 1
Мари Роджерс последний раз взглянула на своё отражение в помутневшем от времени зеркале и повернулась к мужу.
- Поторопись, гости уже пришли. Нам пора.
Он безучастно сидел на табурете у окна: неуклюжая долговязая фигура в траурном сюртуке, извлеченном по такому поводу из пронафталиненной тьмы сундука. Жена поправила его воротник.
- Пойдем. Нехорошо опаздывать. Что люди скажут?
Он встал, словно заведенный проследовал за женой. Распахнулась дверь в гостиную, и все присутствующие, вполголоса галдевшие перед этим, обсуждая трагическое происшествие, как по команде смолкли. Их головы повернулись к чете Роджерсов: Мари – миловидной блондинке с аппетитными формами и Питеру, её супругу, хоронившему сегодня свою семилетнюю дочь, чье тело лежало в центре комнаты в аккуратном гробу, усыпанное желтыми хризантемами. Бледное личико, обрамленное длинными светлыми волосами, светилось внутренним светом и умиротворением. Отец молча подошел к ней, молча встал у изголовья, не зная куда девать себя. Мари деловито засуетилась, подходя то к одному, то к другому гостю, задержавшись у викария, уточняя детали будущей проповеди. Питер не замечал происходящего вокруг, словно невидимым барьером отгородившись от окружающей мирской суеты. Питер не замечал происходящего вокруг, словно невидимым барьером отгородившись от окружающих. Кто-то подходил к нему, что-то говорил… Он не слышал ничего, или не считал нужным что-то слышать.
Наконец Мари, время от времени поглядывавшая на часы, отдала команду, и маленький гробик подняли на плечи, понесли. Она взяла мужа под руку, повела словно маленького за собой. Скорбная процессия направилась к старинному кладбищу, расположенному за холмом, на опушке леса, частично сливаясь с его темной бескрайностью. Дальше за лесом возвышались горы.
Мари рассеянно слушала речь викария.
- Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху, - бубнил он заученные слова. Мари начинала скучать. Питер вел себя как и полагалось скорбящему отцу, и она с удовлетворением отметила про себя, что должная степень приличия была соблюдена, эти стервы-соседки будут довольны. Еще раз бросив косой взгляд на мужа она позволила себе оглядеться по сторонам. Пасмурная осень особо остро чувствовалась здесь, среди покосившихся надгробий и старинных склепов. Тлен и разложение, вот что первое приходило в голову при виде сероватой травы, печальных темных кипарисов и склонявшихся над могилами деревьев с пожухлой листвой. Мари, никогда не отличавшейся впечатлительностью, стало не по себе. Она поёжилась и резко обернулась. В отдалении, у могилы с установленным на ней гранитным ангелочком, возился смотритель кладбища: молодой темноволосый худощавый парень. Сейчас он сделал перерыв и просто стоял, опершись на ручку граблей, задумчиво наблюдая за похоронным обрядом. Заметив, что на него смотрят, он простодушно улыбнулся и принялся грузить собранную с могилы листву в большую тачку. Мари недовольно отвернулась : «Какой невоспитанный тип. Не мог дождаться пока мы тут закончим. Хотя он же приезжий, что с него взять. Да еще и живет в этом жутком месте!» Она внутренне негодовала, но в это время викарий закончил, бросив первый ком земли в маленькую могилу. Мари напомнила мужу о его обязанности, сама быстро отдала последний долг умершей девочке, отходя от могилы и давая место другим.
- Можно зарывать? – у её уха раздался вежливый тихий голос. Мари злобно зыркнула.
- Нельзя так подкрадываться к людям, когда у них горе, - отчитала она смотрителя. Смотритель учтиво поклонился.
- Прошу прощения. Так можно зарывать?
- Делайте то, за что вам платят, - отрезала Мари. – Святой отец, Вы к нам пожалуете?
Обратилась она к викарию, выбрасывая из головы молодого хама, недостойного её внимания. Предмет её недовольства хмыкнул и махнул паре могильщиков, лениво следивших с соседней могилы за процессом. Почтенные гости ушли, оставив служителей смерти выполнять свои обязанности.
- Достойная сегодня была церемония.
Викарий Блюм церемонно снимал своё облачение, готовясь ко сну. Его супруга, весьма насмешливая особа неопределенного возраста с пышной, хотя и растрепанной прической, вытаскивая шпильки из волос и складывая их на туалетный столик, обернулась к викарию, ядовито заговорила.
- Ну конечно. Не прошло и года после предыдущих похорон. Так что ему не привыкать!
- Матильда… - с упреком изрек виарий. – Супруге священнослужителя невместно…
- Ах оставь, - перебила она мужа. – Все вокруг только и шепчутся, что путевой обходчик Роджерс слишком быстро перестал быть вдовцом. Даже положенного срока траура не выдержал! А эта его новая жена такая деловая…
- Опять твои сплетни… Мы же должны быть примером пастве!
- Да что такого то? Я вообще тут ни причем!. А вот Бетти Грамп слышала от Лизы Стопкинс, что Дженни Витхем пересказывала слова Энн Фескон, будто прошлая миссис Роджерс умерла не просто так…
- Всё! Прекрати! Я запрещаю, слышишь, запрещаю впредь касаться этой темы! Да! – викарий выглядел взбешенным. Миссис Блюм, довольно посмеиваясь, залезла под одеяло и задула свечу.
----------------------------------------------------
Питер Роджерс медленно, даже скорее торжественно, застегивал пуговицы на форменном кителе. Начальство дало ему неделю отпуска поле смерти малышки, но лучше бы оно не было столь заботливым. Последние дни были сущей пыткой. Он просыпался, вставал, делал обычные дела. Мари ворчала на него, но он совершенно не обращал не неё внимание. Единственное в чем он не смог ей противиться: она категорически запретила ему ходить на кладбище. А его тянуло туда, к тишине и покою, словно какой-то голос настойчиво звал его на свежую могилу. Но Мари была неумолима, а он привычно подчинился. И вот наконец его отпуск кончился, и Питер готовился вернуться к выполнению своих обязанностей.
Он приглаживал полы кителя, когда с кухни раздался испуганный вопль Мари. Мужчина, очнувшись от забытья, бросился туда.
- Ты посмотри! Посмотри что случилось! – кричала Мари.
Обходчик ошеломленно замер на пороге кухни. Всегда такая опрятная кухня представляла собой картину полнейшего разгрома. Пол, разделочный стол, полочки, всё было усыпано ровным слоем муки из банки, валявшейся тут же. Из большого ящика кто-то вывалил овощи, и сейчас они раскатились по углам. Посуда лежала где угодно, но не на своих местах.
- Я только на минуточку вышла нарвать петрушки к завтраку, а тут такое! – Мари почти плакала. Питер с минуту пялился на картофелину, одиноко лежавшую посреди белого пятна муки, и, не сказав ни слова, вышел вон.
- Не уходи! Слышишь! Не смей бросать меня одну! – кричала ему в спину женщина. Но он был глух.
- Бесчувственный чурбан, - злобно произнесла Мари, когда услышала звук закрывшейся двери. Она осталась одна в пустом доме. Откуда-то повеяло холодом. Женщина огляделась по сторонам, осторожно подошла к задней двери и затворила её посильнее. После чего с крайне сосредоточенным видом принялась за уборку.
-----------------------------------
Что могло быть лучше для старых сплетниц, чем собраться после освежающей прогулки по рынку и поперемывать всласть косточки ближних своих. Сейчас троица почтенных матрон стояла с кошелками, аккуратно укрытыми платками, и с наслаждением обсуждала самые значительные события последнего времени.
- Бедняжка Эльза. Уже почитай месяц прошел, а отец то её…- сказала одна
- Какое горе, какое горе! – поддакнула вторая.
- Говорят, она всегда была слабым ребенком, - вставила третья и сделала многозначительное выражение лица. Её собеседницы понимающе кивнули.
Мимо них с весьма независимым видом проследовала Мари Роджерс. Они обменялись приветствиями, молодая женщина пошла вперед.
- Как повезло нашему мальчику, - сказала одна
- Милая барышня. И такая расторопная, - поддакнула вторая.
- Как она вовремя попалась Питеру. А ведь кем была то? Официантка в кабаке старого Гризби, - весомо вставила третья.
- К ней еще клеился этот хулиган, Нейлс, - первая неодобительно поморщилась.
- Эти рудокопы такие грубияны, - поддакнула вторая.
- Столько новых людей… И некому чтить традиции, - скорбно вставила третья и тут же удивленно вскинула голову. Остальные, почуяв сенсацию, мгновенно повернули носы в одну и туже сторону. Объектом их внимания стал темноволосый скромно одетый парень, который слегка стесняясь приближался к торговой площади. Смущенно кивнув матронам, он скрылся в книжной лавке, на вывеске которой значилось: Эдвард Томпсон, занимательная литература для широкого круга читателей по приемлемым ценам.
- Такой милый мальчик, - сказала первая, умиляясь.
- Даром что служит в таком жутком месте, - поддакнула вторая.
- Говорят, получил хорошее образование, - вставила третья. – И такая судьба… Как сложно молодым!
- Сложно…
- Сложно…
Подтвердили её приятельницы.
Мимо матрон проследовал на своей повозке почтальон. Опять обмен кивками, опять шепотки и косые взгляды. Воскресное утро шло своим чередом.
- Риан, мой мальчик! – поприветствовал букинист своего постоянного клиента.
- Добрый день, заказ готов? – вошедший парень улыбнулся сухонькому низенькому старику, чья выцвевшая жилетка казалось впитала пыль книг всего мира.
- Да, как раз утром доставили, - Эдвард Томпсон собственной персоной достал из-под прилавка большущий сверток. Парень жадно сгреб его, быстро содрал упаковочную бумагу.
- «Элементали в инертной среде», «Тетраграмматон» Мишне, Энциклопедия непознанного… Метр, да Вы просто волшебник!
- Не преувеличивай мои скромные возможности, - букинист улыбнулся, наблюдая восторг на лице своего молодого покупателя. – Так, старые связи…
- Я Ваш должник, - Риан прижал книги к груди, быстро поклонился старику и поспешил к выходу. В груди у него теснились радостные мысли. Домой, быстрее, еще быстрей!
- Ты куда прешь? – вернул его на этот свет грозный окрик. Риан не заметил, как в своей рассеянности наткнулся на разговаривающую пару: молодого грубоватого мужчину с красным лицом и миловидную блондинку, в которой парень узнал свою недавнюю клиентку.
- Приношу свои извинения, - парень поспешил ретироваться.
- Вот вот, вали отсюда, - подогнал его краснолицый. Женщина засмеялась. Риан ссутулился еще больше, удаляясь от них. Со свинцовых небес заморосил дождик. Парень спрятал драгоценный груз за пазуху, скрывая книги от влаги. Под ногами захлюпала грязь. Хотелось смахнуть окружавшую серость, как грязь с ног, но юноша лишь зашагал быстрее по узенькой тропинке, ведущей к его дому, на кладбище.
-------------------------------------------
- Я устала… Я так устала…
Мари сидела в ночной рубашке на краю кровати, свесив с неё свои босые ноги.
- Кто-то подбросил в сахар дохлую мышь. Откуда-то появилась куча муравьев в доме, это в это время то! Хлеб плесневеет к вечеру, молоко что ни поставлю, постоянно скисает. Да ты вообще слышишь меня?
Питер лежал на кровати, уставившись в потолок. Перед глазами мелькали темные пятнышки, в ушах слышался стук сердца. Но надо было вставать, идти к переезду, встречать состав, что идет на рудник в 5:45
Не обращая внимание на ворчание жены, он подошел к миске с водой, стоявшей здесь же в комнате, на тумбе, наклонился к ней чтобы зачерпнуть воды и умыться, и испуганно вскрикнул. На её покрытом эмалью дне белело детское личико.
- Мари… - слабо позвал он супругу. Она прервала свой монолог и, живо спрыгнув на пол, поспешила к мужу.
- Ты это видишь? – просил он, указывая на воду.
- Что вижу? – удивилась женщина.
- Это… Вот это… Она смотрит на меня!
- Успокойся. Тебе показалось, – Мари мягко, но настойчиво отстранила его от миски, постаралась усадить на кровать. Он вырвался:
- Мне надо встречать поезд.
Он вышел, а она осталась в комнате. Взгляд женщины был полон беспокойства и озабоченности.
Питер стоял у переезда, сжимая в руках фонарик. Утренний туман клубился над рельсами, скатываясь по насыпи дороги в подступающий к путям лес. Обходчик достал из кармана часы, сверил время. 5:35. Еще десять минут до поезда. Роджерс замер неподвижно, вглядываясь в темную даль. Ожидание… Как всегда в такие минуты в голову лезли воспоминания.
Офелия… Она была так утонченна и так не от мира сего… Он встретил её в церкви, она для него была так далека и недоступна. Как он решился сделать предложения ей, дочери рудничного инженера, всеми уважаемого человека? Для него это всегда была загадка. А еще большей загадкой было согласие на брак. Старик после брачной церемонии пожал ему руку и попросил беречь его девочку. А он… Как оказалось, инженер был сильно болен и вскорости после того, как Офелия стала миссис Роджерс, перешел в мир иной. А ей осталось наследство, небольшое, но достаточное для достойного существования.
Первое время всё шло чудесно, но со временем супруги отдалились друг от друга. Офелия почти всё время проводила в церкви, являясь одной из самых ярых прихожанок. Питер же всё чаще находил повод не спешить домой. Даже Эльза, его маленький ангелок, не спасала отношения родителей. Питер стал засиживаться до поздна в кабаке. А там… Там была Мари, которая являла собой полную противоположность его супруги. Веселая, шумная, приветливая. Питеру нравилось как она искусстно обслуживала многочисленных клиентов, ловко пробираясь между столами с кружками пива, покачивая своими бедрами. Как колыхались пышные юбки. А однажды… Роджерс никогда не забудет тот день. Мари почти весь вечер не показывалась из подсобки, а когда всё таки появлялась, Роджерс видел слезы на её глазах. Он улучил момент и, набравшись смелости, вроде бы между делом заглянул к ней. А она… расплакалась, рассказала ему о своей незадачливой жизни, о бросившем её женихе. Питеру так хотелось в тот момент защитить её. И она оказалась такой теплой и податливой, как он мечтал, как он хотел.
Последующие события казались ему полнейшим сумасшествием. Знала ли Офелия о его секрете? Догадывалась ли? Он не знал, да и не хотел знать. Она тихо угасала, всё больше отдаляясь от неё, и в один прекрасный день исчезла из его жизни навсегда. Мари была как никогда мила и приветлива с ним, и он нашел своё утешение в её объятьях. И спустя пол года, минимальный срок траура согласно приличий, он повел к алтарю вторую миссис Роджерс. Она оказалась отличной хозяйкой, да и крошке Эльзе было с ней хорошо. Патрик с удивлением начал замечать, что гордится своей дочкой, и тем, как прекрасно с ней обходится Мари. Он радовался своему счастью. Которое оборвалось так внезапно со смертью малышки.
Вдалеке раздался гудок паровоза, отрывая Питера от раздумий. Он поднял фонарь, помахал им над головой. Вскоре, весь в клубах пара и дыма, из тумана вырвался паровоз, стуча колесами по стыкам рельс. «Пошел порожняк на рудник» мелькнуло в голове у обходчика.
Вскоре фонари последнего вагона исчезли вдалеке. Роджерс прошел по шпалам, проверяя костыли и постукивая молоточком по стыкам. Дело было сделано и можно было возвращаться к себе.
В стороне от дороги что-то зашумело, и Роджерс вгляделся в туман. Что-то приближалось, какая-то белая, расплывчатая фигура. Её очертания дрожали в тумане, мешая разглядеть её повнимательнее.
- Эй! – крикнул Питер, но никто ему не ответил.
- Кто Вы? Отзовитесь? – фонарь в руке Питера дрожал. Фигура молча шла на него, тихая и неотвратимая.
- Во имя Святого Духа! – в голосе мужчины зазвучало отчаянье. Он готов был позорно бежать, и уже начал оглядываться назад, выбирая путь отступления, как фигура подала голос.
- Простите, ради Святого Духа! Заплутал в этом тумане! И вышел на звук поезда. А тут и Вы так кстати. Я никак не хотел Вас пугать!
Перед Роджерсом предстал слегка растрепанный молодой человек, в котором тот узнал кладбищенского смотрителя. Он радостно улыбался.
- Такие туманы стоят в это время года в вашей местности, - приветливо продолжил подошедший. Заметив смятение на лице Питера, он забеспокоился.
- Я так внезапно, и совершенно забыл о манерах! Но этот туман, он так скрадывает звуки. Я готов всячески загладить своё недопустимое поведение и…
- Хватит! – прервал обильные словоизлияния Питер. Риан удивленно умолк. В последний раз кивнув Роджерсу и помахав ему на прощанье, парень скрылся в тумане. Путевой обходчик остался один. И только теперь, наедине сам с собой, он почувствовал как колотится его сердце. На лбу выступил пот, и он полез за платком в карман. Что-то упало на землю, и мужчина присел посмотреть что это было. На земле лежала желтая хризантема.
Роджерс медленно шел домой. Путь его проходил по улицам просыпающегося городка. С ним здоровались немногочисленные прохожие, он механически отвечал на их приветствия. Чувство было каким- то тягостным, его преследовали взгляды людей, появлявшихся из тумана и исчезавших в нем. Ему казалось, что каждый встречный слишком пристально смотрит на него, следит за каждым его движением, старается влезть к нему в душу. Он беспокойно заозирался и быстро, почти бегом, поспешил к дому.
На пороге его встретила Мари, сердито поправлявшая шляпку. Питер не успел раскрыть рот, как Мари заговорила:
- Я так больше не могу! Не могу! Отойди!
- Ты… Ты уходишь? – растерянно спросил Роджерс. Мари сердито ткнула мужа в грудь.
- Я устала от этого! Вокруг все толкуют, что у нас нечисто. Мне надоели гнусные шепотки за спиной. С этим нужно что-то делать! Я иду к Дороти Ригби.
Выпалив всё это мужу в лицо, женщина твердой походкой зашагала в город, оставив Питера в гордом одиночестве. Он замер на пороге, глядя вслед уходящей Мари. Пальцы что-то мяли и вертели, что-то мягкое и пушистое. Он медленно, словно во сне поднес к глазам ладонь. На ней лежал истерзанный желтый цветок.
Мари вернулась только к обеду. Оживленная и раскрасневшаяся она влетела в гостиную, где Питер стоял у окна и задумчиво следил за воробьями, играющими в кустах. Она тут же подошла к нему, оживленная и довольная, мило защебетала:
- Дороти была столь любезна, хотя и выругала меня за то, что я так долго к ней не обращалась. Она придет к нам в восемь, и проведет сеанс!
- Но я не смогу, у меня состав в 8:05. Мне обязательно надо быть на месте… - попытался сопротивляться Роджерс
- Обойдемся без тебя! – отрезала Мари, - А я больше не потерплю чтобы у меня в доме творились все эти безобразия! Я хочу жить спокойно. Тем более…
- Что? – насторожился Питер. Мари попятилась, её щеки покрылись румянцем.
- Я так давно хотела тебе сказать… - она прильнула на мгновенье к груди мужа, но тут её голос оборвался. Она испуганно сжалась, глядя за плечо Питера. – Ты… Ты видишь это? Вот, белеет, ТАМ!
- Я…
- Да! – у Мари началась истерика. Она билась в руках Роджерса. – Сколько она будет мучить меня?
- Но дорогая, успокойся… - Питер старался успокоить супругу, но у него самого сердце заколотилось, в глазах потемнело. Он начал глотать воздух, задыхаясь. – Мне надо сесть…
Мари усадила его в кресло. Погладила его по голове.
- Ах ты мой бедненький Пит. Давай я сделаю тебе чаю? Хороший чай – лучшее средство успокоиться.
- Да… Чай… Ты делаешь прекрасный чай, дорогая, - Питер погладил жену по щеке, и она расплылась в улыбке. Он безвольно уронил руку на подлокотник, а Мари упорхнула заниматься готовкой. Вскоре она вернулась, неся на подносе беленький чайник, чашку на блюдце и горку печенья на тарелочке. Она налила чай в чашку, поднесла её к губам мужчины.
- Пей, пей, родной. Тебе будет лучше.
- Ты так заботлива… Спасибо… - глаза Питера сомкнулись, и он погрузился в глубокий сон. Мари поставила чашку на поднос, села на соседнее кресло, сложив перед собой руки на коленях. Проведя некоторое время неподвижно, она наконец поднялась и проследовала на кухню. Вечером ожидались гости, нужно было готовиться.
- Дорогой, тебе пора, - Мари разбудила мужа, прикоснувшись к его щеке мягкими губами. Он вздрогнул просыпаясь.
- Чаю, на дорогу? – нежно спросила она.
- Да, было бы неплохо… - рассеянно сказал он. – В такую промозглую погоду горячий чай – это то, что надо.
- Опять этот туман… - Мари выглянула в окно, потом посмотрела на часы, захлопотала. – Уже так поздно!
- Да, да, иду.
Роджерс одернул полы кителя, взял фонарь, пасмурно взглянул на Мари:
- Надеюсь, твоя Ригби знает, что делает.
- Ну конечно! Она же лучший медиум. Она точно сможет угомонить духа, который нас беспокоит.
- Хорошо, - сдался Роджерс, - поступай как знаешь.
Он вышел в ночь. Мари с легкой улыбкой на губах закрыла за ним дверь.
-------------------------------------------
К восьми часам к дому четы Роджерсов потянулись любопытствующие, они же постоянные члены Клуба Свидетелей Духа Неупокоенного. Первыми пришли толстушка Элли Ботлер с кузиной Сарой – тихой тщедушной девицей. Следом за ними дом заполнила своим присутствием супруга викария Матильда Блюм, извинившаяся за отсутствие супруга так как ему следовало готовиться к проповеди. Потом одна за другой заявились Энн Серком, Элси Лиддл и Мадлен Бейл – основные местные сплетницы, которые любопытно крутили носами в разные стороны, предчувствуя сенсацию. Почти одновременно заявились отставной полковник Гюнтер Эскомб со своей половиной, обряженной в весьма безвкусную шляпку с крупными цветами и Оливия Смайли в сопровождении сыночка Билли – великовозрастного разгильдяя, предпочитавшего обучению и построению карьеры просиживание штанов на шее у матери. Мари, как радушная хозяйка, потчевала гостей чаем и тминным тортом. Гости вежливо переговаривались, время от времени поглядывая на входную дверь. И вот, когда часы пробили восемь, явилась звезда вечера – профессиональный лицензированный медиум второго разряда Дороти Ригби. Это была дородная женщина средних лет, её темные, жесткие волосы, закрученные в узел на затылке, украшала небольшая шляпка с вуалью. На её больших, грубых руках, словно созданных для тяжелой работы, красовались кружевные перчатки с обрезанными пальцами. Она смотрела на остальных как учительница на нашкодивших школьников. Мари почтительно усадила её за большой круглый стол, подала чашку чаю. Дороти сделала первый глоток и одобрительно кивнула.
- Недоброе чувствую я… Что-то есть в этом доме такое… Это что-то присутствует здесь, в воздухе, окружает меня… Да. Да! Что-то нечистое поселилось в этом доме!
Она взмахнула руками, и присутствующие почувствовали движение воздуха. Дороти тяжело провела глазами по лицам присутствующих.
- Готовы ли вы все к тому, что здесь случится? – её тягучий голос вибрировал. Жена викария безмятежно взмахнула рукой.
- Ведь мы за этим и собрались! Может начнем?
Дороти неодобрительно смерила её взглядом, но не ответила. Все расселись за круглым столом. Мари задула все свечи, оставив только одну, стоявшую в центре стола, перед которой медиум поставила большой хрустальный шар.
- Возьмитесь за руки, - распорядилась Дороти. Все послушно выполнили её указание, закрыли глаза. Медиум медленно, нараспев, начала читать заученные слова заклинания:
- Дух мятущийся, чья суть есть прах и пепел, что вернулся к Истинной Колыбели, началу всех начал, концу всех концов. Зачем восстал ты и посмел отделиться от Изначального? Зачем приступил Границу Миров, разделяющую пределы Существования? Дух неупокоенный, дух страждущий, нечистый дух, полный скверны. К тебе взываю я! Приди же на мой зов и ответь за свои прегрешения!
Пламя свечи отразилось в хрустальном шаре, перетекло внутрь него, и шар засиял, словно миниатюрное Солнце. Матильда Блюм, державшая руку Дороти, почувствовала, как её ладонь нагрелась, кончики пальцев начало что-то покалывать. Температура в комнате подскочила на несколько градусов. Присутствующим казалось, что нечто концентрируется вокруг шара, собирается над ним, что-то угрожающее и неведомое. Еще чуть-чуть и оно должно было произойти. Недоверие, робость, предчувствие… Такие чувства охватили присутствующих. Они сидели молча, ожидая… Прошла минута, вторая… Ладонь Дороти начала нестерпимо печь, и Матильда уже не могла терпеть исходивший от медиума жар. Вот вот, еще чуть-чуть… Но время шло, и ничего не происходило. Дороти открыла глаза.
- Странно. Очень странно. Я что-то чувствую, но… Какой-то барьер, помеха… Здесь есть дух, иной, не понимаю…
Она резко повернулась к Мари:
- Мне нужно что-то, что вступало в контакт с сущностью. И быстро!
Мари упорхнула прочь, а медиум сердито уставилась в свой шар. «Будь я хотя бы третьего уровня… Но не подавать виду. Моё счастье, что в этой глуши нет других медиумов, этот заносчивый Максимильян Перкинс не в счет, он не в состоянии призывать духов. Костолом!» она презрительно скривилась. Вернулась хозяйка, положив перед Дороти расческу и зеркало. Та скептически осмотрела предметы и снисходительно кивнула.
- Подойдет. Итак… Продолжим!
К вечеру туман сгустился, и Питер, стоявший на своем привычном месте на переезде, перестал видеть что-либо дальше своей вытянутой руки. Он вслушивался в темноту, ожидая привычные звуки приближающегося поезда. Одинокая фигура посреди тумана. Фонарь желтел светлым пятном, давая понятие о свете, но не свет. Мысли путались, сбиваясь со своего привычного пути. Обходчик протер глаза, стараясь избавиться от мелькавших перед ними точек. Но стало только хуже. Свет фонаря раздвоился, поплыл в разные стороны. «Что со мной творится?» Он моргнул. Откуда-то сбоку раздался звонкий смех.
- Дети? Здесь нельзя находиться детям!
Роджерс зашагал на звук, вытянув руки перед собой. Впереди что-то забелело, приближаясь. Вновь раздался смех.
- Как родители тебя так поздно отпустили? Нехорошо! Иди сюда, я отведу тебя домой, - звал Питер. Светлое пятно росло, приближаясь, приобретая черты детской светлой фигурки, укрытой туманом.
- Как тебя зовут, крошка?
Снова смех. У Питера закружилась голова. Он попятился, осознавая невероятное.
- Но как… Это ведь невозможно… Постой!
Обходчик рванул вперед, навстречу белой фигуре. Ему казалось, что он вот-вот схватит её, он протянул руку, как вдруг что-то сбило его с ног и отбросило в сторону и назад. И в тот же миг раздался громкий рёв паровоза, пролетевшего по тому месту, где мгновенье назад стоял мужчина.
- Ну слава Святому Духу, успел. Эй, мистер! Хватит валяться, лучше помогите!, - окликнул Роджерса беззаботный мужской голос. Он обернулся на звук.
В паре шагов от него кто-то сидел на земле. Питер неохотно поднялся и подошел к звавшему. Тот заулыбался, поднял голову к Роджерсу, приветливо помахал ему рукой:
- Как всё таки я вовремя успел. Очаровательно, Вы не находите? О, вот и ты! – он смотрел куда-то за спину обходчика, отчего у того поползли по спине мурашки. – Ну и где тебя носило?
- Это Вы мне? – у Питера полезли глаза на лоб, когда до него дошло, что говорящий с ним сидит не на земле, а верхом на каком-то мужчине.
- Я то? – искренне удивился его собеседник. – А, нет. А Вы… Да ладно.
Скомкал он конец разговора. Потом слез с лежащего мужчины, повернулся к обходчику:
- Может всё таки поможете? В Ваших же интересах…
Тон с любезно-шутливого в один момент сменился на весьма настойчивый. Роджерса будто ударили.
- Может объяснитесь? И… Вы? – узнал он наконец собеседника. Тот пожал плечами, рывком, с силой, которую сложно было заподозрить в этом худощавом парне, поднял лежащего на ноги.
- Всему своё время. Всему, уважаемый, своё время…
Дороти взмокла от напряжения. Этот проклятый дух никак не поддавался, несмотря на все её усилия. Остальные члены клуба Свидетелей Духа начали недовольно ерзать на своих местах. Медиум собралась с мыслями. Оставались только крайние меры, но так как все остальные действия уже были предприняты, ей ничего не оставалось как…
- Замкнем же цепь душ, собраться мои! – обратилась она к присутствующим. После чего уперлась взглядом в зеркальце, принесенное Мари.
- Призма Хозяина Сущего, расщепляющая Бытие. Конус Времени, покрывающий собой Вселенную. Сфера, замыкающая в себя Естество. Семя Жизни, рождающее. Куб, вмещающий Пространство. Священные символы Пентаграммы, что содержит Спираль Бесконечности. К вам взываю я. Явите того, кто тревожит нас! Истинными именами зову я вас! Тех, кто вершит судьбы мира, правит светом явным и скрытым. Пусть же тайное станет открытым и спадут покровы!
Хрустальный шар, лежавший на столе, поднялся в воздух, закружился, засиял. По стенам побежали тени. Шар вращался всё быстрее и быстрее, раскаляясь так, что смотреть на него стало больно. Оливия испуганно взвизгнула.
- Не отпускайте руки! – рявкнула Дороти. Она не переставая смотрела на зеркало. Шар качнулся в воздухе, поплыл над столом и завис над зеркальцем.
- Приди к нам! – закричала медиум. Зеркало треснуло. В тот же миг шар потух и упал вниз.
Закричали перепуганные дамы. Кто-то принялся чиркать огнивом, стараясь разжечь свечу. Мари кинулась к Дороти:
- Ну что? Вы можете что-то сказать? – умоляла она. Медиум кивнула.
- Это был… - договорить она не успела, так как дверь распахнулась и в комнату ворвался свет из коридора. В дверном проеме застыла худощавая фигура молодого человека.
- А черт, опоздал! – с досадой произнес пришедший. – Уж не думал, что Вы способны на призыв Пяти, это же явно не ваш уровень, мисс Ригби. Я можно сказать даже в восхищении! Но зря. Очень зря…
Он смотрел в угол, где сжалась комочком девочка лет семи с бледным личиком, обрамленным длинными светлыми волосами.
От изумления первой очнулась Мари и моментально принялась орать:
- По какому праву Вы врываетесь в мой дом? Что Вы себе такое позволяете?
Она подлетела к пришедшему. Узнав, кто перед ней, женщина разошлась еще больше.
- Таких как ты в приличные дома и на порог нельзя пускать! Пошел вон, кладбищенский выползень! – орала она в лицо смотрителю кладбища, который не без интереса наблюдал за истерикой.
- Хм. Кладбищенский выползень? Так меня еще не называли. Интересно…
- Ты еще и издеваешься? – задохнулась от гнева Мари.
- Да как можно… - с легким упреком, будто его оскорбили в лучших чувствах ответил Риан. – Я же строго из лучших побуждений.
- Убирайся! – перст Мари указывал Риану на дверь. Он раздвинул губы в улыбке.
- Увы, не могу, даже если бы и хотел. К тому же… О! Вот и они. И зажгите свечи, в конце то концов. В темноте разговаривать не так комфортно, вы не находите?
От порога раздался шум, и Риан отошел, давая дорогу двум мужчинам. Когда они вошли, Мари вскрикнула, и Энн Серком поддержала её за локоть.
- Вам плохо, дорогая? – участливо поинтересовалась она. Мари мотнула головой, не в силах оторвать глаз от пришедших. Билли тем временем занимался свечами. Когда стало достаточно светло, присутствующие смогли хорошо разглядеть лица мужчин. Посреди комнаты с отсутствующим видом стоял хозяин дома Питер Роджерс, руки которого безвольно висели вдоль тела, а взгляд был пуст. Рядом с ним скорчился краснолицый молодой мужчина. Руки его были сведены судорогой за спиной, но что их удерживало в таком положении было совершенно непонятно. Он ошалело пялился в пол, не в силах разогнуться.
- Да это же Нейлс! – воскликнул полковник. – А он что тут делает?
Вопрос был явно адресован смотрителю кладбища, но тот не обращал совершенно никакого внимания на собравшихся, обращаясь к воздуху над головой краснолицего.
- Дошли без эксцессов?
Дороти недовольно сверлила взглядом хама, помешавшего её церемонии. В конце концов она не выдержала.
- Потрудитесь объяснить в конце концов, молодой человек, что происходит? И зачем Вы притащили с собой это пугало?
Она указала на пространство над Нейлсом. Риан хмыкнул.
- Всё таки да, хороший вопрос, за каким чертом ты так вырядился?
- Что значит за каким? – оскорблено ответил некто, одетый в средневековые блестящие латы и шлем, богато украшенный перьями. Забрало шлема было опущено. Он с явным удовольствием удерживал руки Нейлса, время от времени пиная его коленом в бок. Силуэт его слегка светился. – И вообще, им меня видеть не положено!
- Не забывая, мисс Ригби всё таки медиум, - весело ответил Риан, - Ей призраков видеть вроде как положено.
- Да? – с вызовом раздалось из-за забрала. – Может мне в неё еще и вселиться, пусть повещает немного о том, как на том свете жить хорошо?
- Ладно тебе, Грюндель, успокойся. Уверен, мисс Ригби ничего такого не имела в виду.
- И не называй меня Грюнделем! – из-под шлема завопили так, что пламя свечей начало колебаться, а оконные стекла задребезжали. – Моё имя Пантагрюэль, запомни хоть это, дубина, если мой полный титул ты осилить не в состоянии, смерд!
- Хорошо, хорошо, мы потом об этом поговорим, - Риан попытался успокоить разгневанного призрака. Окружающие с явным недоумением смотрели на то, как юноша разговаривает сам с собой, кроме Дороти, которую эта перепалка окончательно вывела из себя.
- Вы закончили соревнование в остроумии? – прошипела она. – А теперь я вас внимательно слушаю. И не дай Святой Дух, мне не понравится объяснение.
Риан учтиво кивнул.
- Да, конечно же вы правы. Вы все жаждете разъяснений. И начнем мы, пожалуй…
Он обвел присутствующих взглядом, после чего вытянул руку:
- С Вас.
Его палец указывал на Мари, которая вжалась в стул с видом загнанного зверька. Риан же с усмешкой продолжил.
- Весьма умно было с Вашей стороны провернуть всё подобным образом. Более чем, я бы сказал. Белладонна? Я видел её на Вашем огородике. Интересный цветок. Особенно хорош в чае. Я так слышал, чай Вы приготавливаете изумительно? Но объясните, зачем же дух бедной девочки было тревожить то?
- Это не я! – закричала Мари. У неё началась истерика. – Это всё эта девка, да, да! Дороти подтвердит, это её душа вернулась с того света, чтобы помешать нашему с Питером счастью! Как она сдохла, начала всё портить!
- Ну да, ну да… - притворно согласился Риан, - Конечно. Весь город шептался, что у вас тут хозяйничает привидение. Весьма умно, не спорю. Соседки, застающие хозяйку за уборкой рассыпанных по кухне припасов. Потерянный вид мужа. Вот только кроме вас двоих призрака никто не видел, вот в чем загвоздка, сугубо результаты его деятельности, так сказать. А нужно было подтверждение авторитетных людей, что призрак таки есть. Тут то вам и понадобилась Дороти Ригби.
- Позвольте, - перебила его медиум, - Вы хотите сказать…
- Ну что-то в этом духе, - согласился Риан. – Но я продолжу. Не учли Вы, моя дорогая, одного фактора. Медиум уровня мисс Ригби может призвать духа только в том случае, если у него остались дела к живым или он неупокоен и находится в нашем мире, вроде этого балбеса.
- Это кто еще балбес? – возмутились латы, но Риан привычно проигнорировал их замечание.
- А вот то, что она сотворила – это вызов души с Того Света, по незнанию это было сделано или от излишней старательности, тут уж не мне судить. Недооценил я Вас, мисс Ригби, снимаю шляпу конечно, но… Что же Вы наделали такого то, а? Нехорошо это. Совершенно. Вернуть то Вы её уже не сможете, не жалко девочку то, а?
Взгляд его, обращенный на Дороти, был полон укоризны. Она промолчала, он же вздохнул.
- Хотя дать вещи, принадлежавшие малышке, было весьма умно с Вашей стороны, миссис Роджерс. Только благодаря этому и сработал призыв, кстати. Да вот… Задумка была гениальной: у Вас имеется стопроцентное алиби в виде кружка чокнутых любителей привидений, а муж попал под поезд, доведенный до отчаяния собственной мертвой дочерью. Разумно. А давний любовник что, для подстраховки был? Чтобы в случае чего пхнуть муженька под поезд, если тот окажется недостаточно решительным или отвар плохо сработает?
- Ты не сможешь ничего доказать, - лицо Мари исказилось в злобной ухмылке. Риан безмятежно улыбнулся.
- Мне вот интересно… Зачем вы это всё провернуть хотели? Хотя.. Наследство первой миссис Роджерс, я так полагаю? И почему была такая уверенность в том, что призрак девочки явится по первому зову… Ах да! Вероятно, старая легенда о том, что убиенные души не успокаиваются и продолжают бродить среди живых? Её Вы тоже белладонной потчевали? Яд этот долго в останках сохраняется, погода была холодная, так что полиция сможет получить весьма интересный материал для исследования, когда вскроют могилу. Я ведь прав?
Он вежливо улыбался, неотрывно глядя на Мари. Она побледнела, потом упала на колени и застучала кулаками об пол.
- Я не виновата! Это он, это всё он меня заставил! – её миловидное лицо исказилось в гримасе, когда она показывала на Нейлса. Тот смог чуть приподнять голову, сказал, как выплюнул:
- Сука.
Риан поклонился присутствующим.
- Я так понимаю, это можно считать за признание. Полковник, Вы же у нас близкий друг начальника полиции, помнится? Может пошлем кого-то за ним? Думаю, Билли не откажется оказать нам такую маленькую услугу?
- Но я не понимаю? – Дороти напряженно думала. – Я же четко ощущала здесь присутствие призрака!
- А… Это… - Риан мечтательно уставился в потолок. – Может появитесь и сами всё расскажите?
Его щеки коснулось легкое дуновение. Дороти охнула, принимая в себя потустороннюю сущность. Её внешность преобразилась, она стала казаться моложе, черты лица смягчились и разгладились. Раскрылся рот медиума, она заговорила мягким высоким голосом.
- Мой милый мальчик, разве хорошо выдавать чужие секреты?
Риан пожал плечами:
- Это же не я себя убивал, приревновав мужа к любовнице.
- О! Точно! – жена викария с видом, полным ликования вмешалась в разговор. – Мой то еще долго думал, давать разрешение хоронить её на кладбище или нет, когда утонула Офелия. Ходили тогда разговоры, что не просто так она свалилась в реку, совсем не просто так.
Остальные женщины интенсивно закивали. Сам Роджерс медленно повернулся к медиуму, после чего закрыл лицо руками.
- Святой Дух! – прошептал он. Риан похлопал его по плечу.
- Вот так иногда случается, когда загулы заходят слишком далеко. Но чего же ты добивалась, душа мертвой Офелии, - он перевел взгляд на медиума.
- Ты же знаешь чего, - Дороти нежно улыбнулась. От неё отделилось белое облачко, и медиум тут же обмякла на стуле. Облако пересекло комнату, на мгновенье замерло у живота Мари, и слилось с ней. Мари резко дернулась, схватилась руками за живот. Риан скривил рот.
- Оригинально. Да, кстати. От кого ребенок всё таки?
- Какой ребенок? – Роджерс обернулся на смотрителя. Тот невозмутимо пожал плечами
- А разве Вас не порадовали? Хотя, судя по лицу, нет. Мда. Отцы всё всегда узнают в последнюю очередь.
- Да, да! – расхохоталась Мари. – Развестись ты уже не сможешь!
- Это если ребенок его, - разумно уточнила Матильда. Она удовлетворенно улыбнулась. – Прекрасный вечер. А вот и кавалерия!
По дому застучали тяжелые ботинки полицейских. Призрак в латах отпустил Нейлса, и тот упал лицом об пол, откуда его подхватили под руки пара дюжих констеблей. Его и Мари увели. Риан отошел в тень, давая другим заниматься их делами. Наконец полицейские ушли. Следом за ними потянулись к выходу и гости. В доме остались только Роджерс, Дороти и Риан. Роджерс наконец-то нашел в себе силы стронуться с места, добрести до кресла и тяжело упасть в него. Он молча глядел в стену перед собой, ничего не замечая вокруг. Дороти, чья шляпка съехала на бок, а сама она растеряла свой боевой пыл и походила больше на мокрую курицу, угрюмо повернулась к молодому человеку, переругивающемуся с призраком в латах.
- Так значит меня просто использовали?
- Именно, - подтвердил Риан.
- И я вызвала душу, что пребывала в райских кущах?
- Я бы не описал данное состояние души вот такими, но грубо где-то так.
- И что теперь ты будешь делать? – взгляд Дороти прожигал юношу, но он крайне удивленно смотрел на неё.
- А что я должен со всем этим делать? – он погладил по голове призрачную девочку. – Я ведь всего лишь смотритель кладбища.
31.1.2012, 11:59
Буду ждать продолжения! 
