Глава 1.
В довольно большом, полумиллионном городе начинался очередной день необыкновенно засушливого для тех мест лета. Всё живое с самого восхода солнца изнывало от жары, плавился асфальт, и не было тени, в которой мог бы укрыться прохожий, рискнувший выйти на улицу в такую погоду, напоминающую скорее адское пекло.
Но тени всё же возникли.
Их было две: поначалу неясные, они стали объёмными и постепенно оформились в существ, отдалённо напоминающих собак, но почти бесплотных, будто сотканных из тьмы. Один из псов принюхался, затем поднял вверх заострённую морду и разочарованно взвыл, но второй сорвался с места – бесшумно и быстро. Первый замолк и помчался следом, тоже поняв, что их цель находится где-то рядом.
Покружив по безлюдной улице, они подошли к деревянному дому, уже давно ожидавшему сноса, но всё ещё жилому, пусть это и было видно только по вывешенному на просушку белью. Чуть покосившаяся дверь одного из подьездов явно заинтересовала псов, и они без труда прошли сквозь неё, поднялись на второй этаж, а после, одним прыжком, - и на порядком запыленный чердак, не обратив ни малейшего внимания на обитый железным листом люк. Оба, почти невидимые в полумраке, утробно зарычали, только увидев того, за кем они охотились, – небольшого гепарда с ещё не до конца исчезнувшей белой гривой и вписывающегося в обстановку не более, чем сами псы. Он, видимо, хотел сбежать через чердачное окошко, но не успел: находилось оно высоко, а гепард порядком вымотался, пытаясь оторваться от преследователей. Затравленно оглядываясь в поисках других путей побега, он весь подобрался, прижав уши к голове, и неумело издал что-то, едва походящее на шипение – оно походило на имитацию человеком, который в жизни не слышал, как на самом деле нужно шипеть. Псы не придали этому значения и стали наступать, окончательно оттесняя его к углу чердака, занятому увесистым сундуком.
Предпринимать что-либо совершенно точно было поздно: враги подобрались слишком близко, не оставив иных вариантов, кроме как принятия ближнего боя. Гепард знал, что может победить, хотя никогда и не понимал, как это у него получается. Но знал он также и то, что не хочет каждый раз так спасаться, полагаясь на неизвестную ему силу, и боялся её применять. А ещё он внезапно осознал, что в данный момент боится больше того, что она все не срабатывает – раньше достаточно было только устать, и потому он почти осознанно не щадил себя.
Но только бедняга понял это, как раздался гул двигателя, а затем и характерный звук, издаваемый шинами резко затормозившего автомобиля, до того двигавшегося на большой скорости. В этом ещё не было ничего необычного, но псы вдруг насторожились, подняв острые уши. Тут один из них заскулил и поджал хвост, чем привел в замешательстве и своего собрата. Гепард, на которого на время перестали обращать внимание, облегчения не почувствовал – они преследовали его уже с месяц, но так себя ни разу не вели. Ему была свойственна чрезмерная подозрительность , и он прекрасно об этом знал, но сейчас и вправду стоило опасаться появления ещё более могущественного врага.
К примеру, их хозяина.
Он все тянул, не зная, пользоваться ли заминкой псов или же ждать более удобного момента для бегства – этим он давно научился не пренебрегать, - но тем временем кто-то вошёл в дверь подъезда, и она жалостливо скрипнула на ржавых петлях. В тот же момент псы развоплотились, словно дым, только попав под давление огромной силы вошедшего. Впрочем, не было похоже, что он - их хозяин, потому что ничего плохого в нем не чувствовалось.
А на месте гепарда уже стоял худощавый юноша, еле стоявший на ногах от усталости и соврешенно не обращавший внимания на свою наготу. То ли уход, то ли гибель псов сбили его с мысли, и он снова судорожно принялся принимать меры для спасения своей жизни. Изнемождённый, юноша всё же успел отодвинуть громадный сундук чуть вперёд и спрятаться за ним прежде, чем крышка люка откинулась, но, как оказалось, делал он это зря: у пришедшего злых намерений и вправду не было. По крайней мере, он не стал убивать его, хотя и понял, где скрывается юноша-оборотень – по крайней мере, обращался он в нужную сторону, – и сохранял почтительное расстояние. И, вдобавок, он существенно сократил выход энергии из своего тела, но ощущение мощи, исходящее от него, все равно осталось.
- Мне говорили, такие, как вы, ощущаете, хотят ли вам нанести вред или нет, - голос показался юноше знакомым, хоть он и не мог вспомнить, почему. - Если это правда, у тебя есть верное средство убедиться в том, что ничего плохого я тебе не сделаю.
Со стороны сундука не донеслось ни звука. Незнакомец вздохнул. И добавил:
- Ты ведь знаешь, кем был твой отец?
- И не только это, - всё же откликнулся юноша, решив, что не так уж ему и хочется сидеть нагишом на холодном полу. Небольшую роль в этом решении и вправду сыграло впечатление о вошедшем как о том, кто не станет разговаривать, если захочет убить. Нельзя сказать, что оно в полной мере было положительным, но на дальнейший диалог толкнуло. – Скажите мне, кем были мои родители. Тогда я, может быть, поверю вам.
- Твой отец был вервольфом. Не самым сильным, но его идеи нас не раз спасали. Мать – терракинетик. Они оба служили в «Китоврасе». Прошёл проверку? – пришедший совершенно точно усмехнулся.
- Да. Вы тоже оттуда? – оборотень рискнул высунуть голову, чтобы разглядеть всё ещё подозрительного для него незнакомца. Тот был поджарист и довольно высок, по типу телосложения походя на самого юношу, русоволос и сероглаз – типичный славянин по внешности. Одет он был не самым примечательным образом: потёртые джинсы и чёрная рубашка с коротким рукавом вряд ли могли броситься кому-нибудь в глаза, а серебряный крестик на шерстяной выцветшей нитке и вовсе никем не посчитался бы чем-то особенным. То же можно было сказать и насчёт пакета, рекламирующего какой-то магазин непонятного назначения, который предусмотрительно был оставлен у люка.
- И пришёл взять на работу тебя, - пришедший посерьёзнел. – Согласен или нет?
- Вы защитите меня от этих собак?
- Гончие ни для кого из нас не проблема. Так же и ты станешь считать – я сам буду учить тебя.
- Хорошо. Я пойду. Но…
- Всё равно не будешь доверять нам полностью. Я знаю.
Незнакомец улыбнулся, и юноша вдруг понял, где видел его – у себя дома. Этот человек, хоть его лицо и было сейчас чуть другим, совершенно точно гостил у них по крайней мере однажды, но тогда оборотню едва сравнялось двенадцать, и о его способностях можно было судить только по слегка увеличенным клыкам. Но он вспомнил тот день – день, после которого он больше не видел своих родителей – и имя пришедшего.
- Юкищима, - хрипло выдохнул юноша и встал в полный рост, всё же не выйдя из-за сундука. Свет, падавший на пол из засиженного мухами оконца осветил его лицо, и холодно блеснули пронзительно-синие глаза, только ярче казавшиеся из-за его бледной кожи и чёрных, как смоль, волос. Оборотень сглотнул, но не сумел сдержать волнения в голосе: – Вас так зовут. Я не ошибаюсь?
- Ты прав. Надеюсь, что не считаешь меня убийцей своих родителей. Не люблю подобные вещи.
- Мне рассказали о случившемся, так что нет. Я просто вспомнил вас. И извините… Не найдётся для меня одежды?
Юкищима, не скрывая насмешливой улыбки, вернулся к люку и принёс ему пакет, в котором что-то побрякивало. Открыв его, оборотень увидел аккуратно сложенную футболку, джинсы с кроссовками и контейнер, наполненный бутербродами. Но даже испытывая сильный голод, только обострившийся при виде еды, он сперва оделся, только потом принявшись подкрепляться.
- Да тобой впору умиляться, - поддел Юкищима юношу, всё ещё не желавшего покидать своё сомнительное укрытие. – Нам пора, доешь в машине. Ты ведь не передумал?
- Пока что меня всё устраивает, - угрюмо ответил тот, забрал пакет с контейнером и уж было направился к люку, но затем сказал:
- Идите вы вперед, я пойду следом.
Юкищима пожал плечами и послушался – правда, с таким видом, будто и сам хотел предложить подобное, но был опережен. Засунув руки в карманы, он направился к люку, а затем нарочито медленно шагнул вниз. Он будто и не думал воспользоваться лестницей, даже вниз не глянул. Но больше удивляло то, что грохота не последовало, хотя тряхнуло ощутимо.
Юноша осторожно приблизился к люку и посмотрел вниз – Юкищима преспокойно отряхивал рубашку от пыли.
- Насчет отсутствия звука не волнуйся, - сказал он как бы между делом. –Наш иллюзионист уже долго не практиковался в чем-нибудь посерьезнее, чем баловство с внешним видом, так что я довольно-таки часто подкидываю ему пару подобных задачек, но все никак не выясню максимальное расстояние, на котором он способен работать. И на будущее: если знаешь, что производишь много шума, избегай густонаселенных мест. Могло нехорошо очень выйти, знаешь ли.
Оборотень медленно кивнул и спустился по лестнице без особой спешки. Только лишь нога его коснулась пола, он зажмурился, а потом сказал:
– Я чувствую кинетика. Наш?
- Да, это Катя, насчёт неё не беспокойся. Кстати, -спохватился Юкищима, - а зовут-то тебя как?
- Александр, - сдержанно представился юноша, уже будучи внизу и ожидая своего будущего наставника, а потом решил для верности назвать фамилию: - Хардегос.
- Значит, имя верно запомнил, - отметил Юкищима и, удостоверившись в том, что Хардегос все ещё идет за ним, спустился на первый этаж, а затем и вышел из подъезда.
Хардегос последовал за ним. У самых дверей их ждала белая «Audi», на секунду ослепившая юношу, привыкшего к полумраку. Он заслонил глаза рукой, и это помогло ему разглядеть девушку, выходящую из автомобиля со стороны водителя. Катю – а это была именно она – многие посчитали бы хрупкой, и к этому вполне располагало её телосложение, но в ней чувствовалась сила, - не устрашающая, но обещающая защиту. А ещё рядом с ней почти неощутимо веял ветер, хотя вот уже неделю в городе не наблюдалось и дуновения.
- Рада, что ты согласился, - сказала она Хардегосу, выпрямившись и прикрыв дверь. – И не волнуйся, мы все тебя хорошо примем.
Оборотень смутился, пробормотал что-то благодарственное и побыстрее ретировался в машину, по пути заслужив лёгкий подзатыльник от Юкищимы и объяснение, что на чужих женщин заглядываться нехорошо. Он слегка обиделся,но всё же и не подумал об уходе, а затем и вовсе заснул глубоким сном, причем сидя - юноша впервые за многие дни оказался на чём-то мягком.
- Едем? – слегка устало спросила Катя Юкищиму.
Он кивнул. И сказал задумчиво:
- Знаешь, а ведь этот парнишка - кахлеа. И я не думаю, что ошибаюсь.
- Анамика предупреждал нас, что наткнёмся на второго, - сказала аэрокинетик и, слегка изогнув бровь, продолжила: - Разве ты удивлён?
- Да не в этом дело. Вполне в духе судьбы выкинуть такую банальную шутку – его родители остановили предыдущего ценой своих жизней, - Юкищима криво усмехнулся, но постепенно усмешка сошла на нет, и он вновь стал серьёзен. – Как бы не стал таким же опасным.
- Он не похож на Лидваэна, - в голосе Кати слышалась неуверенность. – Тот сразу внушал опасения, а потом и дал нам возможность в них удостовериться. Стоит только вспомнить, как он убивал, и сразу мурашки по телу. До сих пор жутко, - она поежилась. – Правда, если я ошибаюсь…
- Я не хочу опять сомневаться, - прервал её Юкищима. – Глупо это. Куда важнее научить его не становиться таким же, вот и всё. Согласна?
- Да, но…
- Поехали. Он измотан и уже спит, но пусть лучше проснётся в нормальной кровати. И мы ещё не раз успеем поговорить на эту тему, сама знаешь, - почти зло говорил Юкищима. – Но сейчас – не время, мы почти не знаем его. К тому же, времени осталось мало, надо убедиться в том, что предсказание верно. Стоит отвезти его к Итасу, мы же пока не знаем его реакции на наши способы. Паша рассказывал ему кое-что, как я понял, но про Надю он знает только то, что она была терракинетиком. Весьма странно, как по мне, так что, стоит думать, он ещё не готов.
Катя, не найдя слов для того, чтобы подбодрить его, молча села за руль, Юкищима занял место пассажира спереди – и через несколько минут об их появлении здесь напоминал только след шин, повторявший траекторию разворота.
27.6.2011, 6:07
