Чармвилль Опции

[susan]

Скрытый текст

- Ты уже уходишь?
- Мне пора…
Мягкое касание рук, теплые губы на колючей щеке. Легкий поцелуй. Шаги босых ног по холодному полу.
- Ты вернешься?
- А когда-то было по другому?
Тяжелое молчание в ответ.
Щелчок закрывающегося замка на входной двери.
Ненужный разговор перед рассветом, миг, когда темнее всего. Когда инстинктивный страх застилает разум, и хочется бежать, бежать, прятаться от неумолимых гончих, жаждущих вцепиться в твой затылок. Бесконечный бег с препятствиями, что длится пока не вспыхнет первый луч света, убивающий тьму. Страхи исчезают, забываются, оставляя послевкусие стыда перед своим неуместным волнением. И только тяжесть в груди напоминает о чем-то неявном, тревожащем, тайном.

Мери-Энн Симменс быстро шла по коридору, подскакивая, когда белые форменные тапки из тяжелого пластика пытались в очередной раз спасть с ног, и старалась не перейти на бег. Ох уж этот Гарри, считавший себя мачо только на том основании, что он ходит в качалку и на прошлой ярмарке выиграл поросенка за то, что переплюнул Данки Джукса. Данки Джукс потом еще возмущался, что он плевал против ветра, а Гарри Плюм по ветру, но кто будет слушать этого чудика? А сейчас из-за него Мери-Энн опаздывала на встречу с новым боссом и ужасно переживала из-за этого. Его предшественник уехал из этого захолустья, как только подвернулась малейшая возможность, хотя злые языки и говорили, что это было похоже на бегство. Но как бы не был назван отъезд и чем бы он ни был продиктован, директору пришлось быстро искать замену, что ввергло на некоторое время коллектив в панику, так как директор в плохом настроении – это директор в плохом настроении со всеми вытекающими отсюда последствиями. И когда наконец вчера было объявлено, что нашелся подходящий кандидат, согласившийся еще и переехать в Чармвилль, все вздохнули с облегчением. А теперь она опаздывала! Девушка корила себя, представляя грозное лицо директора, который обвинял ее в некомпетентности и делал причиной увольнения такого долгожданного специалиста.
- Простите, я… – Мери-Энн распахнула дверь кабинета, влетая внутрь, и тут же замерла на месте, наткнувшись на ироничный взгляд высокого молодого человека, поправлявшего манжет безупречно белого халата. Его длинные прямые волосы были собраны в тугой узел, черные брюки безукоризненно выглажены, а туфли из тонкой кожи могли соперничать с зеркалом по начищенности.
- В Ваших местах не принято стучать? А если бы я был не один? – его голос звучал вежливо, а речь была прекрасно построена, но Мери-Энн его почти не слышала, ошарашено рассматривая своего нового начальника. Директор вчера долго рассказывал о том, какие у него заслуги, какой он замечательный врач и как им вообще повезло заполучить специалиста столь высокого класса. Но в голове безупречно белой блондинки не укладывалось как можно будет подчиняться азиату!
Молодой человек между тем закончил поправлять пуговицы, взял со стола стетоскоп и взглянул на время, достав из кармана старинные часы с крышкой, чем ввел Мери-Энн в еще больший ступор. Не обращая внимание на замешательство медсестры, врач спокойно подошел к ней и взял из ее рук планшет, к которому были прикреплены истории болезни сегодняшних пациентов.
- Вы ведь покажете мне все здесь? Я… Рассчитываю на вас.
Его слова вывели девушку из состояния оцепенения, и она засуетилась.
- Прошу за мной, доктор Смитт- она быстро пошла вперед, чуть покачивая упругими бедрами. Он пропустил медсестру вперед, наблюдая за ее походкой. Его губы тронула легкая усмешка.
- Да, это моё имя…

Обход шел своим чередом, и Мери-Энн несколько расслабилась, наблюдая за четкими и профессиональными действиями нового врача. Он вдумчиво читал истории болезни, просматривал анализы, корректировал назначения, если в этом была необходимость, а медсестре оставалось только спешить записывать за ним все указания. И хотя внутри нее все росло возмущение фактом назначения такого неподходящего человека, она внутри себя не могла не согласиться, что он настоящий специалист своего дела.
- Когда поступил этот пациент? – доктор Смитт остановился у койки девушки, подключенной к аппарату искусственного дыхания. Её глаза были открыты, но они ничего не выражали, зрачки не реагировали на свет. Девушка была укрыта по подбородок, и когда доктор приподнял простыню, Мери-Энн еле сдержала вздох: руки пациентки были покрыты плотной корой наростов.
- В этой больнице крайне нервный персонал, - бесстрастно произнес Смитт, - и за пациентами следят крайне плохо.
Его слова заставили медсестру покраснеть:
- Но вчера этого не было! Я сама проверяла!
- А кровь ей для анализов кто брал? – Смитт даже не скрывал сарказм. Мери-Энн еще больше покраснела.
- Сестра Волш.
- И она ничего необычного не заметила?
Спокойный вопрос врача заставил медсестру задуматься. Эта пациентка, Джулия Лоуренс, девятнадцать лет, студентка второго курса местного колледжа, была доставлена два дня назад в коматозном состоянии. Её соседка по комнате в кампусе местного университета, славящегося своим филологическим факультетом, не смогла ее разбудить перед важным семинаром и вызвала парамедиков. Подруги перед этим были на вечеринке, и первым предположением была передозировка, но тесты оказались чистыми, хотя сестра Волш жаловалась потом во время обеда, что еле смогла взять кровь у пациентки, такой твердой была ее кожа. Врачи бились за то, чтобы стабилизировать ее состояние, и даже звонили в округ, но и там мало чем смогли помочь.
Доктор Смитт выслушал сбивчивый рассказ Мери-Энн, после чего достал из кармашка свои часы. Приведенная в действие пружина откинула с мелодичным звоном крышку. Медсестра заворожено следила за его действиями. В этот момент он казался таким значительным и бесконечно далеким и от этой комнаты и городка, затерявшегося среди равнин и холмов в центре континента. Он прикоснулся к шее лежащей девушки и начал считать ее пульс, следя за секундной стрелкой своих часов.
- Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восем… Похоже, ей уже не помочь… Скажите, возле ее дома растут ивы? – неожиданно спросил он у медсестры.
- Что, простите?
- Ива. Это такое дерево. И Вы удивительны, - он усмехнулся. Мери-Энн взвилась
- ЧТО?
- Ваши глаза. Я полагал, что раскрыть больше определенного размера веки невозможно, но у Вас получилось. Поразительный талант.
Медсестра открыла было рот, но передумала, развернулась и чеканя шаг вышла из палаты. Она должна, нет она просто обязана сейчас же говорить с директором. Да что этот выскочка себе позволяет? Пафосному шествию помешали тапки, в самый неподходящий момент решившие слететь с ног. Мери-Энн споткнулась и почти упала на невысокую девушку в джинсах и клетчатой рубашке мужского кроя, входившей в палату. В ней медсестра узнала соседку Джулии, приезжавшую вместе с ней в больницу. За ней в коридоре переминались с ноги на ногу её спутники-студенты.
- Вам обязательно так сбивать людей с ног? – накинулась вновь пришедшая на бедняжку Мери-Энн. Она не успела ответить, как сзади прозвучал спокойный голос доктора Смитта:
- А, посетители? Входите, входите, Вы как раз вовремя. Я весьма… Уважаю… Тех, кто приходит своевременно…
Мери-Энн хотела напомнить, что еще не установлено что послужило причиной заболевания, и что это могло нести потенциальную угрозу окружающим, но ее уже отодвинули в сторону, а маленькую палату почти полностью заполнили посетители. Мери-Энн недовольно сморщила носик, но решила принципиально никуда не уходить: раз уж этот выскочка решил нарушить все больничные правила, её долг вывести его на чистую воду.

Джон Смитт переместился к окну и оттуда рассматривал четверых, вошедших в палату и окруживших пациентку. Первая, Патрисия Коннор, была маленькой энергичной пацанкой, заботливо смотревшей на свою подругу. Он ее рубашки исходил легкий запах сигарет, и Смитт отметил про себя, что она выкуривает по пачке в день. Рядом с ней стояла веснушчатая кучерявая шатенка в легком платье в цветочек, Вирджиния Свейзи. Парни держались чуть сзади, считая себя неуместными в этом царстве пластика и медицинской стали. Волтер Пай в поношенном свитере, с небольшой бородкой, которую он отпустил для солидности, и дерзкий Курт Нейл, жевавший жвачку с видом, что весь мир ему что-то должен, и это что-то включает в себя как минимум годовой запас выпивки и всех симпатичных девчонок в радиусе ста миль. Под внимательным взглядом черных глаз четверка смутилась и чуть поумерила пыл.
- Доктор, что с ней? – наконец прервала затянувшуюся паузу Патрисия. Смитт удовлетворенно что-то отметил про себя.
- Не хватает еще одного. Верно?
- О чем Вы говорите? Наша подруга сейчас в таком состоянии, а Вы задаете такие вопросы? – Патрисия дерзко уставилась на врача, но отвела взгляд. Сзади его освещало солнце, но на лицо молодого человека падала густая тень. Ей вдруг захотелось быстро уйти, но ноги не слушались.
- Значит не хватает еще одного… И я не получил ответ на вопрос о том, есть ли рядом с кампусом ивы?
- Слышь, ты давай ее лечи, а не умничай! – выкрикнул Курт. Его тронула за руку Вирджиния.
- Тише, может доктор предполагает аллергию? Мы проходили это на прошлом курсе, редкая реакция на цветение растений. Да, возле столового корпуса есть три ивы.
- Но ведь ивы уже давно отцвели… И именно в этом корпусе проходила вечеринка, после которой заболела Ваша подруга? - улыбнулся Смитт.
- Но как…
- Позовите лучше Вашего друга. Он ведь вчера тоже приходил. Верно?
Доктор Смитт открыл дверь в коридор, где переминался с ноги на ногу скромный юноша в аккуратной голубой рубашечке и клубном пиджаке. Длинные белокурые волосы падали на его лицо типичного жителя Среднего Запада.
- Волли очень беспокоится о Джулии. Вас вчера не было, а он рядом с ней днюет и ночует! Мы еле вытащили его поесть, - не унималась сзади Патриция.
- Поверь, это лишнее…
Стоявшая за спиной Смитта Мери-Энн не верила своим глазам. Только что доктор спокойно опирался на подоконник, а через миг он уже у двери. Да что он в конце концов творит? А он как раз закрывал дверь перед носом у пятого.
- Мисс Симменс. Нам надо продолжить обход. Обработайте кожу раствором перекиси водорода. Что-то же ей надо назначить? Не так ли?
На этой фразе доктор покинул палату. За ним вышла и ошарашенная медсестра. Сворачивая в следующий коридор Смитт обернулся и заметил, что Волли зашмыгивает в палату.
- Вы мне можете достать альманахи университета за последние пятнадцать лет? – обратился он к медсестре.
- Почему Вы себя ведете столь вызывающе? Я, я обо всем доложу директору!
- Ваше право. Только сначала принесите альманахи. Желательно, с фотографиями столового корпуса.
Мери-Энн возмущенно фыркнула, а источник ее раздражения невозмутимо продолжил обход. «Я выведу этого проходимца на чистую воду! Ведет себя как будто он знает всё наперед». Её раздражало в нем абсолютно все: манера держать ручку, спокойный голос, бесстрастное выражение лица. В перерыве она высказывала свои огорчения другим медсестрам.
- Кажется кто-то слишком уделяет ему внимание, - хохотнула смешливая Эстер.
- Да, ведь он такой милашка! – добавила Аманда. – И одевается как настоящий столичный житель, как же этого не хватает местным парням…
Отсутствие поддержки со стороны коллег не останавливало Мери-Энн. И когда она звонила знакомой библиотекарше, она старательно убеждала себя, что это ее личная добрая воля, и не более.
- Алло? Привет, Розмари. Будешь идти на вечер Снуппи Дога? Да, конечно, с меня пирог из батата. Послушай, ты не могла бы мне сделать одолжение?
- Как это мило с твоей стороны… - раздалось за спиной у Мери-Энн. Она испуганно вскрикнула.
- Даже не ожидал, что ты всё таки согласишься, - доктор Смитт, улыбаясь, смотрел на девушку. Она потупила глаза. Он подошел ближе, взял ее за подбородок, заглянул в глаза. После чего перевел взгляд за окно, где дневное светило катилось к закату. На мгновенье по его лицу пробежала тень.
- Ну что, поехали? – спросил он девушку
- Куда?
- К твое знакомой, само собой. Не зря же ты потратила четвертак на звонок? Через пятнадцать минут жду тебя на парковке.
Мери-Энн умудрилась переодеться быстрее, и уже внизу, на парковке, в ожидании Смитта, подкрашивала губы. К ней подъехал черный Кадиллак. Пассажирская дверца распахнулась:
- Прошу на борт, - из машины раздался раздражающий голос. Мери-Эн вскинула голову и торжественно уселась внутрь. В машине пахло кожей и дорогим мужским парфюмом.
- Я всегда считала, что на таких машинах передвигаются только старики и гангстеры, - капризно сообщила она. Доктор в ответ промолчал.
- Вы слышали легенду об ухажерах? – спросил он через некоторое время.
- Что?
- А ведь это кельтский эпос… Итак, ухажеры. Легенды говорят, что духи иногда являются в этот мир в виде прекрасных парней, которые увлекают девушек на танцах и, если девушка не будет достаточно осторожна и даст поцеловать себя, они уводят ее с собой, в прекрасный мир, такой, прекраснее которого нет ничего. И в этом мире нет ничего даже отдаленно приближающегося к великолепию того мира. Но для этого мира девушка оказывается потерянной.
- Какая романтичная история. Быть в прекрасном мире, с любимым… - Мери-Энн мечтательно закрыла глаза.
- Напоминаю. Это легенда. Людям… Свойственно… Щадить свою психику, выдавая желаемое за действительное.
- Вы это так сказали, будто оцениваете людей как инопланетную форму жизни, - девушка надула губки. Ну надо же как он мог испортить такую красивую мечту.
- У нас мало времени… Это нужный адрес? – он припарковал автомобиль у неприметного подъезда.
- Да, здесь городской архив, а моя кузина, то есть она мне не совсем кузина, а дочь кузины второй жены моего дяди, но ведь так ее проще называть, да? – Мери-Энн смутилась, выходя из машины. Смитт галантно придержал дверь, пропуская девушку вперед. В конце длинного коридора их ждала уютная комната, уставленная длинными стеллажами с книгами. Внутри дальняя родственница Мери-Энн уже подготовила нужные папки и как раз складывала последнюю стопку на стол. Доктор сразу же поспешил к столу и принялся перелистывать альбомы, предоставив девушкам шептаться за его спиной. После часа работы, за который девушки успели выпить чай и обсудить последнюю моду на сумки, Смитт удовлетворенно расслабился. Он открыл два альбома, положил один рядом с другим и поманил Мери-Энн к себе. Та неохотно подошла.
- Хочу устроить Вам небольшую проверку на внимательность. Помните, детские журналы, игра: найди десять отличий. Здесь их меньше, но есть кое-что ключевое…
Он пододвинул к ней альбомы. Девушка начала нерешительно их осматривать:
- Здание столового корпуса? Ну… Они сняты с разных точек…
- Хорошо, - подбодрил он ее. Девушка долго вглядывалась в картинку, но в конце концов оттолкнула тяжелые тома:
- Да в конце концов, что Вы от меня хотите?
- Сдержанность не входит в число Ваших добродетелей. Что же… - он улыбнулся и движением фокусника указал на две фотографии группы деревьев из разных альбомов. Мери-Энн непонимающе смотрела на молодого человека:
- И что? Университет у уже лет сорок, он перестраивался уже столько раз.
- Следите за руками… - Смитт указал на три узловатые ивы на одной фотографии, и коснулся пальцем группы из двух деревьев на сосед, нем снимке. Потом закрыл оба альбома. Мери-Энн, которая выросла на ферме и все детство подрабатывала в питомнике отца, испуганно вскрикнула.
- Заметили? Да, именно так. Фотографии были сделаны с разницей в год.
- Но как же… Такие большие деревья не могли вырасти за год! И их уже не пересаживают, слишком большие.
- Вы уловили суть…
Смитт продемонстрировал еще два альбома. И еще два.
- И так каждые семь лет. Здесь дерева нет, а через год – оно уже есть. Совпадение? Не думаю…
Смитт откинул крышку часов, взглянул на время:
- Поздно, уже слишком поздно. Разрешите откланяться. Дамы…
Он порывисто поднялся и исчез в дверном проеме, оставив Мери-Энн на ее кузину стоять с открытым ртом.
- Что это было? – спросила та, тормоша девушку за плечо.
- Это… Наш новый доктор…

Мост через реку, которую местные жители не мудрствуя лукаво называли просто Река. К нему спешил некто, стараясь обогнать Луну, неторопливо совершавшую свой путь по небосклону. Еще немного, стоит ему ступить на полотно моста, и он уже будет вне досягаемости, он будет свободен.
- Спешишь?
Тени пришли в движение, уплотняясь, концентрируясь. Путник отпрянул от них, сделал шаг назад, оглядываясь по сторонам. Из теней ему на встречу вышел темный силуэт. Лунный свет осветил бледное спокойное лицо.
- Это Вы, доктор? Вы напугали меня, - Волли расслабленно засмеялся, - Вы извините…
- Не лучшее время для прогулок, молодой человек… - голос доктора Смитта не скрывал иронии.
- Я спешу, - Волли старательно скрывал волнение, но оно невольно вырывалось наружу.
- Удивительно. У Вас же еще ест время. Семь лет. Неплохо, значительно лучше, чем можно было предположить с первого взгляда, - Смитт достал часы, открыл их крышку. Часы громко тикали, их звук далеко разносился в нахлынувшей на этих двоих абсолютной тишине. Волли уставился на часы с нескрываемой ненавистью. Стрелки отмеряли секунды, и каждое их движение сминало, изменяло внешность парня. Волосы выросли и спутались, вытянулись предплечья, сгорбилась спина, ноги стали короче. Из глотки того, кто еще днем был привлекательным юношей, раздался животный рев. Он упал на колени. Смитт без выражения смотрел на него.
- Так всегда бывает, когда кто-то живет за счет времени других. Меня всегда интересовало, почему люди так старательно избегали окончаний историй про ухажеров. Красавицы, у которых ухажеры крали сердца, теряли свой человеческий облик и засыпали, деревенея. Маленькая расплата за обычное стремление к бесплатному счастью. Ирония. Они не использовали своё, отведенное им время, и позволяли его украсть. Большой грех…
У ног Смитта существо, бывшее некогда Волли, корчилось, распадаясь на части под перезвон часов.
- Будь ты проклят… - сорвалось с его губ вместе с последним вздохом. Смитт задумчиво смотрел на ставшие прахом остатки, которые уже разносил по полям вездесущий ветер.
- Уже, - тихо произнес он, сливаясь с тенями.

[susan]

Скрытый текст

За окнами ординаторской свежей зеленью благоухал парк, чья насыщенная болезнетворной активностью бурная жизнь так резко контрастировала со стерильностью выжженных ультрафиолетом помещений больницы. Смитт делил внимание между наблюдением за парком и кроссвордом. Он как раз дошел до вопроса «Хвойное из трех букв», как зазвонил внутренний телефон. Он поднял трубку. Мелодичный голос секретаря директора сообщил о необходимости срочно зайти к нему по делу неотложной и первоочередной важности. Молодой человек с грустью взгляну на кроссворд, и пошел по вызову.
В коридорах царила несвойственная бурная деятельность младшего медицинского персонала. Все занимались уборкой, кто-то что-то переставлял, что-то подкрашивал, кто-то просто делал вид что срочно чем-то занят. Мэри-Энн налетела на доктора из-за поворота и рассыпала кипу историй болезни.
- Ах, простите! – затараторила она, торопливо собирая рассыпавшиеся листы. Смитт наклонился, чтобы помочь ей.
- Отчего такой переполох, - спросил он. Девушка удивленно распахнула ресницы.
- Как, неужели Вы не слышали?
- Не слышал что? – но Мери-Энн не ответила, умчавшись вдаль по коридору. Смитт пожал плечами и проследовал к нужному кабинету.
- Как это замечательно, что Вы нашли время для меня, - заулыбался директор при виде Смитта. Не дождавшись реакции, он ни мало не смутившись, продолжил:
- Видите ли, к нам сегодня приезжают с официальным дружественным визитом весьма важные ПЕРСОНЫ! – он подчеркнул важность последнего слова большой паузой и акцентом в голосе. Смитт терпеливо ждал.
- Так вот. Поскольку они являются Вашими соотечественниками, а также славятся своим меценатством и прочей щедростью, администрация больницы в моём лице, поручает Вам всё показать дорогим гостям, и сделать это в самом лучшем виде. Мы очень рассчитываем на Вас!
«И на крупный чек после визита,» - читалось во взгляде директора. Смитт обреченно выдохнул, но выбора особого ему не оставили.
По этой причине, через час он стоял по правую руку директора у входа в главное здание. Сзади щебетали медсестры. В ворота въехал роскошный белый лимузин, и Смитт от нечего делать принялся прикидывать, хватит ли ему места для разворота или нет. Вопреки опасениям, водитель оказался на высоте, и автомобиль мягко затормозил у красной дорожки. Дверь распахнулась, и сверкая белой одеждой из недр лимузина показался мужчина с небольшой аккуратной бородкой и в шелковом тюрбане, украшенном зелеными камнями. Он протянул руку, чтобы помочь выйти своей спутнице, завернутой в черное с шитьем дорогое платье и со спрятанными под затейливо свернутый платок волосами. Смитт наклонился к директору:
- Это арабы, - сообщил он.
- И что мне делать с этой информацией? – поинтересовался директор, не прекращая улыбаться.
- Мой соотечественники? – голос молодого человека был полон скепсиса.
- А есть разница?! – удивился директор.
- Небольшая… - осторожно ответил китаец.
- В любом случае это Восток, остальное непринципиально. Помните, администрация!
- Да, да, конечно… - Смитт изобразил на лице нейтрально-вежливое выражение. Пара как раз подошла, и директор рассыпался в комплиментах принцу Аль Аддину и его прекрасной супруге, наследной принцессе Джазмин, которые в своем туре по самой прекрасной и просвещенной стране в мире, предпринимаемый ими для получения опыта передовой демократии с целью последующего внедрения в своем государстве, почтили своим визитом город высочайшей культуры, занимающий первые строчки в рейтингах по качеству жизни и здравоохранения, на страже которого передовым форпостом стоит местный госпиталь. Принц был весьма энергичен и с присущей ему живостью и энтузиазмом принимал слова директора. Рядом соляным столбом застыла его супруга. Её сильно подведенные черным огромные карие глаза не выражали ничего, кроме приличествующей случаю официальности и умеренной вежливости. Директор между тем технично удалился, оставив Смитту разбираться с парочкой. Тому ничего не оставалось, как начать экскурсию. Они прошлись по корпусам, осматривая на своем пути лаборатории и процедурные кабинеты. Сзади стайкой вились медсестры. Принц продолжал бесконечно восхищаться и пытаться влезть пальцами во всё, до чего мог дотянуться, чем доставлял немало хлопот доктору. Его супруга представляла из себя образчик царского достоинства, с чисто королевским величием вынося все выходки принца, и задавая нужные вопросы в правильные моменты. В какой-то момент Смитт поймал себя на мысли, что со значительно большим удовольствием имел бы дело с ней, а не с ним.
Наконец визит подошел к концу. К психологически подходящему моменту для получения благотворительного взноса из ниоткуда возник директор, и молодой доктор подивился ловкости руководства. Принц был восхищен, сыпал словами и обещаниями. Директор изображал цветущий под теплыми лучами райский сад. А китаец терпеливо ждал момент, когда можно будет вернуться к пациентам и кроссворду. Наконец, высокие гости отбыли восвояси.
- Прекрасно, прекрасно, - директор спрятал в сейф чек, - А если мы подпишем обещанный принцем контракт, поставим новый томограф.
Смитт задумчиво смотрел в дверь. Потом бросил взгляд на свои часы.
- Я еще нужен?
Но директор был слишком занят мыслями о светлых перспективах, чтобы ответить, поэтому доктор удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь. Но спокойно вернуться в ординаторскую ему не дали. По дороге он встретил стайку сестер, возглавляемую неутомимой Мери-Энн.
- Доктор, доктор, ну расскажите! – наперебой застрекотали они. Молодой человек слегка опешил под напором.
- Рассказать о чем? – не понял он.
- Ну не скромничайте!
- А правда принцесса Джазмин такая элегантная?
- А какой у нее наряд, а вы видели? Ткань, ручная работа!
- А её духи!
- Я тоже такие хочу!
- В её честь Кристиан Диор выпустил отдельную линейку!
- Я куплю после зарплаты!
- И я!
- И я!
Этот нестройный хор прервала решительная Мери-Энн:
- ДОКТОР НАМ ВСЁ РАССКАЖЕТ! – она посмотрела на непосредственного начальника. – Правда ведь? Смена уже закончилась, и мы сможем все вместе посидеть в «Хромом Койоте»
- Да, в «Хромой Койот»! – одноголосно поддержали ее медсестры. Смитт задумался. От девушек ему уже явно просто так не избавиться. Смена действительно закончилась, и никаких срочных дел не было. Марта пару дней назад устроила грандиозные сборы с истерикой на тему МНЕНЕЧЕГОНОСИТЬ, и на его замечание, что в её ситуации это не существенно, получил ответ, что он бесчувственный чурбан, и ничего не понимает в женщинах, с чем ему пришлось целиком и полностью согласиться, после чего она заявила, что её пригласили на свадьбу к Кали, а она не может идти на такое важное мероприятие в непонятно чем. На его слова о том, что может не стоит, потому что во-первых: это уже двухсотый или трехсотый смертный, он перестал считать после первой сотни, а во-вторых: отношения Марты с Кали и так весьма напряженные, и прошлая встреча закончилась небольшим цунами, на что Марта ответила, что они не первую тысячу лет друг друга знают, и вообще невежливо отказываться, а у Кали на этот раз всё всерьез и надолго, и такое важное событие не каждый день происходит! Джон пожелал ей хорошенько повеселиться, Марта пообещала, так что еще неделю ее можно было не ждать. То есть дома было тихо, возможно даже слишком. А в «Хромом Койоте» - местном баре, популярном у молодежи и студентов колледжа, играла живая музыка и делали сносный скотч. Молодой человек улыбнулся:
- Хорошо, через час встречаемся там.
- Доктор, Вы пообещали! – хором воскликнули медсестры, а Смитт пошел менять халат на что-то более подходящее ситуации.

В «Хромом Койоте» было как всегда многолюдно. К тому моменту, как Смитт подъехал, медсестры уже были там в полном составе, и нетерпеливо поджидали доктора. Его моментально окружили шумным вниманием, взамен потребовав описать каждую деталь визита в мельчайших подробностях. Джон, посмеиваясь, давал отчет восхищенно слушающим девушкам о поведении венценосной пары, а сам ловил себя на мысли о том, что ему нравится вот так сидеть в окружении веселой компании, слушать саксофониста, и пить пина-коладу.
- А из-за чего вообще такое внимание к ним? – спросил он Мери-Энн, когда медсестры упорхнули пудрить носики. Глаза девушки округлились.
- Как, Вы не знаете?
- Я не особо слежу за светскими новостями.
- Это была такая красивая история любви… - Мери-Энн сложила руки и подняла глаза к потолку, мечтательно вздыхая. – Он простой парнишка, из самых низов. Она – дочь султана. Им не суждено было быть вместе, но благодаря его незаурядным способностям, он смог добиться расположения её отца и получить руку своей возлюбленной! Об этом писали все таблоиды, а ей был посвящено отдельный выпуск Вога! Она, должно быть, такая счастливая… - Мери-Энн посмотрела на молодого человека своими огромными глазами. Джон пригубил коктейль.
Саксофониста сменил маленький оркестрик из гитариста, клавишника, скрипача и ударника. Они заиграли что-то разухабисто-народное, и к небольшому танцполу потянулись парочки. Мери-Энн потянула доктора за руку, на что тот отрицательно покачал головой:
- Я не танцую.
Мери-Энн обиженно насупилась:
- Это из-за неё? – решилась девушка на вопрос. Смитт не ответил. Мери-Энн гордо вскинула подбородок и отправилась танцевать. Джон улыбнулся и заказал кофе.
На танцпол ввалилась шумная компания, центром которой была молодая яркая брюнетка в обтягивающих джинсах и свитере с низким декольте. В руке она сжимала банку пива. Её окружали мускулистые игроки бейсбольной команды колледжа. Брюнетка громко смеялась очередной пошлости и, покачиваясь из стороны в сторону, всецело отдавалась буйству веселья. Смитт расслабленно наблюдал за ней некоторое время, как вдруг осенило: в беззаботно веселящейся и пьющей третью банку пива женщине он узнал сегодняшнюю принцессу.
Смитт посмотрел на часы. Яркие огни бара померкли, сосредоточившись на девушке, кружащейся в центре зала. Лицо китайца стало жестким.
Когда медсестры вернулись к столику, на нем осталась только купюра под чашкой с недопитым кофе. Мери-Энн обиженно надула губы, в очередной раз убедившись в полном отсутствии манер у этого несносного человека с повышенным самомнением.

Весенняя ночь полна шорохов и запахов. Черный Кадиллак плавно затормозил у моста через Реку. Смитт заглушил двигатель, открыл окно машины и оказался окутанным трепетом и невнятным бормотанием теплой ночи. Ветер принес аромат свежей листвы и цветущих трав, потревоженных ночными жителями леса. Он прикрыл глаза и приготовился ждать.
Появившаяся из облаков Луна осветила мост и реку. Смитт вышел из машины и, замерев на миг, сделал первый шаг на настил моста. На его середине, в свете луны выделялся тоненький женский силуэт, балансировавший на периллах. Смитт подошел ближе.
- Вы уверены? – спросил он. Женщина вздрогнула, оборачиваясь, потеряла равновесие. Её нога соскользнула с металла, и она взмахнув руками качнулась над черной бездной. Смитту удалось в последний момент поймать её, и они вдвоем упали на мост. Она растерянно подняла на него глаза, а потом разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. Джону ничего не оставалось, как обнять ее, гладя по голове, как маленького ребенка. Неожиданно она оттолкнула его, ударила кулачком:
- Зачем Вы остановили меня? Я не могу так больше жить! – вскричала женщина и зарыдала еще сильнее. Смитт сел рядом.
- Возможно, из-за того, что Ваше время еще не пришло… - спокойно ответил он.
- Да кто Вы такой, чтобы решать время или нет? Что Вы знаете обо мне и моей жизни? – она продолжала кричать. – Я была так счастлива, у меня был прекрасный жених! Джаффар окончил лучший британский колледж, мы вместе усердно работали над планом преобразований страны! А тут явился этот, с карманами, набитыми банкнотами, и с документами на владение участком с крупнейшим в мире месторождением промышленных алмазов! Где в ходе разработки еще нашли залежи лития, без которого не поедет ни одна машина и не заработает ни один телефон! И всё, что он потребовал у султана – это моя рука! И мне пришлось, пришлось, ради блага моего народа! А Джаффара он отправил в изгнание! – она рыдала, некрасиво заглатывая воздух исказившимся ртом. – Но я бы всё перенесла, но видеть то, как он вместе… Вместе… И сегодня, когда я опять застала их вместе, и как этот отвратительный урод кряхтел над ним! Я поняла, что больше не вынесу!
Смитт усмехнулся.
- Я подвезу Вас до отеля, - он поднялся и протянул ей руку. Джазмин подняла голову, вытерла слезы. В ее глаза вернулось царственное выражение. Она благосклонно приняла помощь Смитта, прошла к его машине. Всю дорогу она сидела прямо, возле отеля сдержанно поблагодарила его за помощь, дождалась, пока Джон откроет перед ней дверь, после чего величественно пошла внутрь. Смитт посмотрел на часы, и плавно нажал на педаль газа.

Чтобы попасть в этот бар, надо было обладать определенными качествами. Он располагался в неприметном подвальчике, не был снабжен никакой вывеской, но те, кто нуждался в весьма специфическом обществе, всегда точно знал где именно искать это место. При этом бар обладал лучшим выбором напитков по эту сторону океана, удовлетворяя все без исключения вкусы своих посетителей. Смитт знал о баре, хотя предпочел бы не иметь этого знания. Сейчас, открыв металлическую дверь и спустившись по узкой лестнице, он остановился у входа, отодвинув занавеску из крашеного камыша, осматриваясь и выискивая нужное лицо. Гул голосов внутри моментально утих, встречая Смитта тяжелой тишиной. Через минуту, убедившись, что это не к ним, посетители продолжили свои разговоры, не забывая, впрочем, настороженно наблюдать за каждым движением китайца. Он же прошел к стойке и сел рядом с крупным загорелым до черноты, лысым мужчиной с морщинистым лицом. На его оплывший жиром торс была наброшена кожаная жилетка. Мужчина пил неразбавленный джин. Бармен посмотрел на Смитта и продолжил протирать стакан:
- У нас не обслуживают, - сообщил он Смитту и налил еще стакан его соседу. Смитт отодвинул стакан. Мужчина повернулся к нему.
- Я ждал тебя, - сказал он, - Когда узнал, что ты здесь, ждал тебя.
- Почему же ты еще здесь?
- Я выполняю волю лампы. Я всего лишь раб лампы. И верный раб хозяина лампы.
- А когда ты имеешь своего хозяина, это тоже лишь его воля?
- На всё воля хозяина.
- Как и гибель его жены?
- Хозяин устал от нее.
- Как устал раньше от своей матери?
- Старуха мешала ему получать от жизни то, что ему причиталось, и слишком обременяла его своей заботой.
- И ты?
- Хозяин приказал, я исполнил.
- А сейчас?
- Хозяину нравится эта страна. Он считает, что здесь большие возможности. Эта женщина перестала доставлять удовольствие хозяину по ночам. Лучше было бы, чтобы ее не стало.
- Но он?
- Он слишком слабоволен, чтобы сделать это самому. И у него для этого есть раб.
- И ты делаешь за него грязную работу?
- Таковы условия сделки.
- А когда сделка заключалась, ты предупредил своего хозяина о том, что он не сможет пройти волосяной мост?
- Хозяина в тот момент вообще мало что волновало. Опиум слишком заполонил его разум.
Смитт вернул стакан джинну, который продолжил поглощать его содержимое. Бармен протирал бокал. Джон усмехнулся.
- Выбор самих людей, да? Жить или умереть. Выбрать богатство или умиротворение. Ты отравил разум глупца, нашедшего лампу, и подталкиваешь его на саморазрушение, а оправдание находишь в том, что это не твой, а его выбор.
- Ты не имеешь власти над оружием, которое убивает. Потому что убивает не пуля, а человек. Ты не властен надо мной, - джинн презрительно смотрел на китайца, вокруг которого начали собираться тени. Бармен громко поставил бокал на стойку.
- Здесь запрещено! – воскликнул он. Атмосфера начала сгущаться. И в этот момент внутрь ворвалось яркое сияние, сопровождаемое Мартой собственной персоной. Её воздушный наряд из легкого шифона совершенно не скрывал форм. Смитт ошеломленно сглотнул. Марта шлепнулась на стул рядом с ним:
- Эй, Шато Марго 58-го года, да поживее! – бармен почтительно кинулся выполнять заказ. Марта довольно рассмеялась
- Ты же была на свадьбе… - осторожно заметил Смитт. Марта замахала рукой:
- Он не любил синий цвет, так что не судьба.
- Какое горе…
- Не язви, у Кали трагедия. Очередная.
- И почему ты не там?
- Она решила, что это слишком для нее тяжело, потерять любимого человека, да еще и при таких обстоятельствах, и решила уйти в горы на медитацию.
- Одна?
- Кажется, где-то там пролетал Гермес…
- Это многое объясняет…
- А ты тут как, скучал? – Марта снизошла до взгляда на джинна. Тот зло смотрел на женщину.
- Твоя шлюха тебе не поможет, - заявил он, - Мощь раба лампы – это мощь царя дэвов!
- Да что ты говоришь… - Марта улыбнулась, заставив джинна попятиться. – Сколько там осталось до месяца Рамадан?
Джинн заметно побледнел и поспешно вышел.
- Что будешь с ним делать? – женщина взяла бокал с искрящимся напитком и сделала большой глоток.
- Формально, он выполняет приказы. И формально он прав: над выбором самого человека я не властен. А между тем, что может себе позволить человек, обладающей полной безнаказанностью, и идеями, нашептываемыми тихими голосами, грань слишком тонкая. Пока джинн слишком осторожен и формально не выступает за рамки контракта.
- Значит выбор за его хозяином?
- Примерно так обстоят дела…
- Я устала. Приготовишь мне ванну?
- Только хотел тебе предложить…

За окнами ординаторской в свои права вступило жаркое лето. Смитт задумчиво разгадывал кроссворд. Решив его, он отложил газету. Его взгляд упал на передовицу. Заголовок привлек его внимание, и молодой человек начал читать статью. В ней в ярких красках рассказывалось, как мятежное население султаната свергло своего правителя, а новый кабинет возглавил бывший советник султана Джаффар, который заставил несчастную дочь лишенного власти отца отказаться от своего законного супруга и выйти за себя замуж. Принц Аль Аддин, находясь в изгнании, ищет в оплоте демократии поддержку против узурпатора. Автор статьи обещал читателям продолжать освещать события. Джон смял газету и отправил ее точным броском в урну. Он знал, что очень скоро на подпольных аукционах старины будет выставлен новый лот: древняя восточная масляная лампа.